|
|
|
|
Универсальное описание Крыма - В.Х Кондараки
| |
| Ялтинец | Дата: Четверг, 2015-07-30, 5:33 PM | Сообщение # 31 |
 Нужный человек
Группа: Модераторы
Сообщений: 789
Награды: 1
Репутация: 3
Статус: Offline
| Ялта
Ялта один из самых маленьких и хорошо отстроенных городков на берегах Черного моря. Занимая не большое пространство подошвы одного из холмов, составляющих протяжение покатости Яйлы и вместе с тем мыса, известного под именем Св. Иоанна, она служит украшением не только двух узких долин, идущих от нее к соседним деревням, но и всему полукружию окружающих ее гигантских возвышенностей постоянно покрытых зеленью неувядающих сосен pinus Taurica. Живописный городок этот состоит из двух улиц, имеющих не более 100 сажень в длину. Первая из них составляет и набережную и бульварную и вместе с тем лучшую по красивым постройкам, а другая, базарную наполненную повсюду наружными пристройками к магазинам и стенам домов, где идет деятельная распродажа винограда и других фрукт с раняго утра до поздней ночи. На этой улице помещаются и татарские постоялые дворы с комнатами для посетителей, по дешевизне только посещаемые бедными проезжими. Есть еще одна улица в Ялте, которая принадлежит скорее почтовому шоссе чем городу, она ведет к церкви, прекрасной архитектуры, расположенной на вершине высокого холма, густо-засаженного кипарисами, лаврами и другими не теряющими листья растениеми, и на слободку, недавно образовавшуюся над обрывом морского берега.
Всех построек в Ялте со слободою, из которых большая часть двух-этажные, насчитывают до 200, а постоянных жителей свыше 1100 душ. Постройки эти большинством занимаются обитателями и торговцами, но некоторая часть их предназначена для отдачи в наем для больных и вообще посетителей южного берега. Из них безспорно считаются лучшими расположенные против морского берега, как представляющие больше развлечений, но гораздо выгоднее для больных те, которые более скрыты от западных и восточных ветров, иногда действующих здесь с такою силою, что нет возможности показаться на двор. Дома отдаются в наем и на слободке. Мало-знакомые с этою местностию, висящею над морем, не редко увлекаются ея красотою, удобством квартир и берегом действительно удобным для купание, но вместо того, чтобы почувствовать возстановление здоровья или сильно простуживаются от излишней сырости морских испарений, ногоняемых сюда восточными ветрами, или хуже разстраивают себя, вдыхая воздух с нечистотами из прикрытых болот испаряющихся от сильных жаров.
Для приезжих в Ялту, с целью провести летний сезон для поправление здоровья, сколько мы заметили, совершенно не представляется удобства поселяться в гостиницах, где постоянный шум — и притом Ялтинские гостиницы, которых здесь три, так устроены, что живущий в них постоянно будет недоволен или номером, или прислугою, или столом. Все это часто не зависит от содержателей, желавших-бы угодить во всех отношениех квартирантам. Из гостиниц этих одна например не снабжает посетителей столом, но имеет хорошенькие комнаты, другая принимает всех имеющих надобность в столе и квартире, но не имеет двора, третья — h’otel de jalta — гораздо лучше других выполняет свое назначение; но так как в летний сезон число посетителей ея иногда бывает слишком значительно, а иногда очень мало, то это обстоятельство иногда мешает, а иногда просто лишает желание содержателя затрачивать средства без верных надежд на вознаграждение.
Для желающих однако непременно жить в Ялте и пользоваться хорошим помещением и столом, мы советывали бы обращаться в семейные дома и в верхний этаж «Южнобережского клуба» или же являться сюда с своим поваром. Последнее гораздо приетнее и даже выгоднее: я знал в минувшем летнем сезоне одну Харьковскую богачку, которая, изыскивая возможность не только возвратить свои путевые издержки в Крым, но и приобрести что-нибудь, начала столовать всех почти приезжих, расположившихся по дачам во круг Аутки — и предприетие ея увенчалась таким блистательным барышом, что вероятно эта блогоразумная особа на будущий год явится с чисто коммерческою целью на южный берег и не с одним а несколькими поварами.
Впрочем к наступающему лету в Ялте вероятно будет гораздо более квартир, по случаю начатой и имеющей начаться двух громаднейших гостиниц. Обстоятельство это более оживит Ялту, которой положительно не представляется возможности раздвинуться по неимению городской земли или скорее по нежеланию стеснивших ее помещиков, которые и сами не устраиваются и другим не предоставляют этого. Очень естественно, что пока правительство не позаботится вызвать у них блогоразумного доброжелательства в пользу города, который в самое короткое время готов удесятериться, — эти владетели громадных участков останутся как кажется навсегда непреклонными и Ялта по прежнему будет крошечный городок.
В окрестностях Ялты, с одной стороны до Аутки и по оберегу морскому до реки Учан-су, а с другой до Магарача — расположено очень много хорошеньких дач, которые отдаются в наем или живущими здесь-же хозяевами, или по случаю отсутствие их. Лучшими из них считаются ближайшие к городу и морю. Наем таких на летний сезон обходится не дешевле 1000 рублей. Многие находят, что цена эта высока, но едва-ли это так, потому что присмотр за ними и ежегодный ремонт чуть-ли не поглощает гораздо более. Дачи более отдаленные от города и в особенности те, к которым не доходит шоссе и нет затрат на постоянное содержание цветочных растений, ценятся гораздо дешевле. Домики-же на хороших местах, от трех до четырех комнат, охотно нанимаются за 75 руб. в месяц.
Самым важным недостатком в Ялте, окруженной со всех сторон садами, безспорно есть отсутствие тенистого места, которое могло-бы служить пунктом гуляний и соединение общества. Подходящий к городским постройкам громаднейший сад Мордвинова, хотя и ничем не отличается от туземных старого покроя, однако мог бы удовлетворять этой сильной потребности, принося владетелю значительные доходы, конечно в таком только случае, еслиб здесь проведены были правильные аллеи и появлялись бы на месте простых татарских фундуков и незатейливых яблонь, более выгодные и грациозные деревья и конечно какое нибудь заведение в роде ресторана, кондитерской и т.п. Не мешало-бы местным антрепренерам позаботиться о постройке на ялтинском берегу, не удобном по крупному песку, более солидных купален в таком роде, чтобы оне держались на сваях в воде и имели-бы ящики сквозные с боков, предохраняющие от вывихов и падений, пробирающихся по камням во время приема морских ванн. Против этого пока говорят, что разрушительная сила здешних волн не потерпит ничего, и что как-бы ни была устроена такого рода купальня, ее постигнет таже участь, какая постигла бывший ялтинский молл и висящую на громадных якорях пристань. Но факты эти определяют только бурливость Черного моря в зимнее время, а палатки необходимы для летних месяцев и следователыю могут быть сняты по миновании надобности. Неимение подобных купальной на южном берегу отвлекает от него всех тех, которые едут в Крым единственно для приема морских ванн и проживают в нем с начала июня до половины сентября.
В окрестностях Ялты, хоть например в одной из лучших местностей аутинского леса, около водопада Учан-су или древней крепости Зиго-исарь, давно-бы следовало завести пивоварню, молочное заведение, продажу винограда и т.п., чтобы предоставить двойную цель посещение этой местности. На более низменных местах устроить сывороточное и кумысное заведение, в которых ощущается сильная потребность. Последним здесь хотя и промышляют некоторые из туземцев, но кумыс их чаще приносит более вреда, чем пользы, потому что они мало заботятся о качестве его и считают трудным пасти кобылиц на Яйле, замечательной великолепием своих пастьбищ.
Ялта, как город в лучшей части южного берега, служит центром, куда собирается все приезжее общество и откуда уже нанимаются квартиры или целые дачи. В каждой гостинице, о таких домах и имениех, может сообщить сведение содержатель, (иногда лукавящий, конечно в пользу своих выгод), но не придавая словам его действительности, следует потребовать у первого встречного татарина* экипаж или верховую лошадь с проводником и самому ехать для осмотра нанимаемых квартир. Желающие пользоваться услугами факторов, могут и их найти без особенных затруднений. При найме помещений необходимо заключать с хозяевами или управляющими дач условие, обозначая как можно положительнее срок жительства. Это очень важная вещь для наемщика и нанимателя, которая не редко приводит к неприетностям.
Поселившиеся на даче поставлены в необходимость иметь или месячный экипаж или нанимать его поденно, потому что мы никому не советуем приезжать с своими лошадьми в этот гористый край, где самые лучшие степные лошади или совершено негодны для езды или погибают от запала. Туземцы татаре давно поняли это и поэтому завели достаточное количество фаэтонов и колясок, которые отдаются в наем, смотря по надобности. Цены на них довольно высоки, но это зависит от большой потребности на них и дороговизны на южном берегу лошадиного корма. Впрочем экипажи здесь гораздо реже требуются в сравнении с верховными лошадьми — этими славными и единственными в своем роде животными, как будто созданными только для тропинок южного берега. Их можно иметь без малейших затруднений с какими угодно седлами. Затем новоприезжему, если он желает купаться, следует или поставить свою крошечную палатку на берегу моря или купить билет на пользование одной из выстроенных спекулянтами; для лиц-же не имеющих в этом особенной надобности, но явившихся сюда для удовольствие и поездок по замечательным деревням и местностям, избрать себе в постоянные служители какого-нибудь аутинского грека, как знающого хорошо русский язык, всю горскую часть Крыма, и способного познакомить с привычками, обычаями и произведениеми страны и обитателей. Такой чичероне будет гораздо выгоднее и полезнее во всех отношениех для людей незнакомых с местными ценами и поминутно имеющих надобность в чем-либо, добываемом легко только туземцами. Для тех-же, которые приезжают на южный берег пользоваться виноградным лечением, начинающимся с половины августа, мы предложили бы получать виноград не с рынка, где он частенько залеживается и дорожее, а прямо с виноградников от садовладельцев, которые охотно возьмут доставлять его, если требуемое количество будет не слишком ничтожно. В этом отношении услуги туземного лакея незаменимы потому, что ему известен каждый садовладелец, могущий удовлетворить вкусу требователя, и кроме этого доставлять всевозможные местные фрукты, о которых не все бывавшие на южном берегу составили себе понятие.
Приезжим в Ялту представляются следующие удовольствие: важнейшее — верховая езда по описанным нами местностям; а за тем собираться на бульвар по вечерам, где играет музыка и любоваться картиною гор, морем и величественным сиением луны, озлащающей все эти предметы; ездить по морю на баркасах, встречать приходящие из Одессы пассажирские пароходы, иногда подходящие очень близко к роскошной палатке, устроенной над пристанью, в виду которой вливается к море река, сбегающая с подножья Яйлы; проводить время в клубе, где каждый по своему желанию может найти развлечение: здесь есть журналы, прекрасный ужин, билиерд, танцы и картежная комната. Для желающих погулять вне бульвара, в романических местах, служить масандрский парк, славный своею растительностию; но так как он скрыт от глаз, то большинство из приезжих не подозревает о его существовании. Путь к нему идет чрез слободку, над отвесными глинистыми обрывами, у подножья которых шумит море. В виду этого парка существует рыболовный завод, посещаемый любителями этого занятие и охотниками есть кефаль, приготовляемую местными рыбаками особым образом, известным у них под названием скара. Вот все чем наслаждаются живущие в Ялте, за исключением тех, которые проводят долгие часы на берегу морском, выбирая пестренькие камушки или созерцая прелести окружающей их природы. Для последних нам приходится сказать, что лучшим пунктом для обзора Ялты с окрестностями служит ближайшая к морю покатость Могаби, откуда открывается вся аутинская долина с деревнями, садами, лесами и скалами, подымающимися уступами все выше и выше, в углублении которых, в виде бело-снежной пелены, кажется неподвижно-висящею струя Учан-су; ближе к берегу идет гладкая поляна Дарсана, некогда лесная долина, а ныне покрытая постройками, садами и виноградниками, сливающаяся с красивыми холмами Гюзель-тепе, заросшими экзотическими растениеми с прекрасными домами. За холмами этими выступает грациозная отрасль Яйлы, испещренная разноцветною зеленью дерев склоняющаяся к Дерекойскому ущелью, буквально заброшенному растительностию. Дальше из за групп стройных кипарисов выглядывают домики помещиков, потом снова масса Яйлы, опушенная соснами, с серыми в промежутках скалами, наклоненная к морю и у основание представляющая Никитинский мыс — предел лучшей части южнобережской природы.
Теперь обратимся к истории Ялты, существование которой делается известным с XII века от Нубийского географа Ибн-Эдриси, принявшого ее за команский город Джалиту, вероятно только потому, что Таврида в то время зависела от Команов. Между тем само название Джалита, переиначенное им на арабский манер, ясно говорит, что город этот и в его время именовался Ялитою, как называется и теперь греками от слова: яло или ялос, означающого берег, материк. Следовательно она гораздо прежде существовала и без сомнение основана греками. Но мы имеем основание предполагать, что раньше Ялты на мысе Св. Ионна существовало другое поселение, именуемое теперь остатками Пале-кура. Предположение наше подтверждается не одними указаниеми старожилов на местность и преданиеми, но и следами построек и циклопических могил называемых греками жилищем ведьм. Могилы эти я видел в детстве совершенно целыми: они были подобны указанным мною около Гаспры, теперь от них не осталось ни одной плиты, но сохранились в хорошем виде, ниже, в углу дачи г-на Исленьева, на крестообразном холме в ? верстах от Ялты по левую сторону большой дороги. Палё-кур занимает окружность скалистого бугра чтo в виду ялтинской долины, примыкая к ограде городского кладбища и достопримечателен пещерою Афанасин-хоба. Пещера эта редко кому из жителей Ялты известна, но татаре и греки соседственных деревень и в особенности Масандры знают ея хорошо. Названа-же она пещерою Афонасие вследствие того, что в ней скрывался когда-то около 7-ми лет страшный разбойник Афонасий, жительство которого тщетно розыскивали несколько тысяч человек.
О Пале-куре существует странное, но отчасти правдоподобное предание, переданное Сумароковым и одним польским путешественником Хоецким за действительность. Первый пишет, что Ялита сначала принадлежала грекам, а потом генуэзцам и была городом с каменною крепостию и несколькими церквами; — что случившееся в исходе XV* столетие землятрясение обрушило крепость, гору и устрашенные жители разошлись из онной в другие селение; и что опустение ея продолжалось почти 70 лет пока греки с армянами паки возобновили ее... г. Хоецкий-же говорит, что с поселением Генуэзцев в Ялте, этот город превратился в важнейший порт этого народа на берегах Черного моря и что прежние владетели Греки, завидуя их богатству, постоянно помышляли об изгнании незначительного числа поработителей своих. Узнав об этих замыслах, Генуэзцы распустили слух, что их хранит какой-то чудотворный образ, и что ни какая сила врогов не одолеет их до того времени, пока чудесный образ будет им принадлежать. Уверенные в этом греки, узнав, что действительно в городской крепости хранится какая-то икона, которую сильно берегут, и вообразив, что овладевши ею, они достигнут и свободы и того же блогосостояние, каким пользуются их повелители, бросились на укрепление, и когда битва дошла до полного разгара, когда оставалось еще несколько минут до торжества, внезапно послышалось землетрясение и вслед за тем и крепость и отчаянно сражавшиеся были поглощены землею.
Насколько предание эти отчасти вымышленные авторами, справедливы — трудно определить, но мы имеем исторические сведение о том, что после второй войны генуэзцев с крымскими ханами, по договору, заключенному в 1383 году, первым уступлена была Гот?ие, будто-бы простиравшаяся от Балаклавы до Судака следовательно и Ялта. Но обитали-ли здесь генуэзцы в качестве властителей, и действительно-ли в XV веке землетрясение в Крыму было так ужасно, что провалилась горы, об этом нет верных данных. Нам известно только, что в 1341 году было страшное землетрясение в Византии, которое досягало Крыма и произвело в нем, выступившим с берегов морем, значительные изменение. Эти исторические событие, вероятно перетолкованные в поколениех, выразились в разсказах Сумарокова и Хоецкого с добавлением собственных предположений.
С 1475 г., т.е. со времени истребление турками всех генуэзских факторий в приморской части Крымского полуострова, южный берег в числе прочих округов поступил во владение султанов; но жили-ли здесь турки, или только в более населенных пунктах имели гарнизоны, — также неизвестно. Нам известно только то, что Броневский посещавший Крымское ханство в 1578 году, в качестве посланника от Польского короля, говорит, что в стране этой была роскошная растительность и существовало 40 замков. Под именем замков он вероятно разумел доныне во многих местах сохранявшиеся и отчасти уже описанные нами древние укрепление. Из народных-же преданий можно заключить, что обитатели южного берега сначала не признавали над собою господства турок, но платили им дань. Впоследствии вынуждены были не только покориться, но и принять в среду свой турецких агентов. Последним представителем султанской власти в Ялте был ужасный враг христиан, Хаджи Амет-ага, считавший лучшим удовольствием своим потешаться над священниками, которых заставлял приносить к себе на спинах имамов, но ужаснее считалась жена его Ходжава, действовавшая за одно с любимым сыном своим прозванным за жестокость Дели-балта, т.е. бешенный топор.
Старики разсказывают, что и раньше Амет-аги правители южного берега были жестокие и жадные фанатики и что они употребляли всевозможные меры к обращению подвластных им христиан в могометанскую религию. Следы этого гонение мы встречаем и теперь во многих отдаленных и трудно-доступных пещерах, куда тайно собирались греки и совершали богослужение. Другой факт, это неизменившийся тип лица части южно-бережских татар, ясно показывающий их греческое происхождение. Сходственность эту можно-бы приписать похищению гречанок, но есть данные, по которым можно думать, что некоторые христианские селение, перемешавшись с мусульманами, не могли исповедывать своей религии и потеряли ее, сохранив наследственные привычки и обряды. Так напр. лет 20-ть тому назад, я заехал в татарскую деревню Никиту в день байрама; хозяин, у которого я остановился, предложил мне небольшой хлеб с знамением креста, в центре которого было белое яйцо. Так как подобные хлеба приготовляются греками к дням Пасхи и совершенно не приняты в обычаях мусульман, я просил обяснить, значение подобного хлеба; «я не сумею ответить вам на этот вопрос», сказал пожилой татарин, «знаю только, что в деревне нашей до настоящого времени несколько семейств приготовляют эти хлебы к байрамам, по примеру, наследованному от предков». Впоследствии я узнал, что в других ближайших к Ялте деревнях между татарами есть и такие, у которых сохранилась привычка переменять белье, не под пятницу, как принято мусульманами, а непременно под воскресенье; другие до настоящого времени сохранили греческий национальный танец сирто, но важнее то, что многие из них искони состоят в родстве с местными христианами.
Обсуживая эти факты я часто останавливался на вопросе: что могло обратить здешних христиан* в могометанство? Гонение едва-ли играло важную роль; недостаток священников, безграмотность или не имение книг, только могли-бы постепенно извратить истинные основание религии, но в тоже время и распалить фанатизм — а мерами насилие едвали турки или татаре могли достигнуть тех результатов, которые оказались на деле. Вот что гласит об этом предание: «Турецкий султан, ожесточенный упорством южнобережских христиан скрывавшихся в горах, при требовании с них гарача (подати), прислал сюда на жительство свои войска с фирманом, приказывающим собирать дань с каждой души по одной бакле (четверти) пшеницы с тем, что от этого налога освобождаются только те гяуры, которые примут Ислам. Приказ этот жестоко подействовал в особенности на тех, которые преданы были лени или мало занимались хлебопашеством, и многие из них, желая избавиться от печальных последствий, решились принять наружно могометанство но в душе исповедывать религию отцов. Число таких мусульман было значительно, но в поколениех, тайно исповедываемая вера, уничтожалась или молодые люди, пленяясь красотою татарок, вступали с ними в брак и не заботились о религиозном направлении детей; матери-же мусульманки воспитывали их в наследственном духе и таким образом христианство быстро разрушалось. Я умалчиваю о тех гречанках, которые влюблялись или безцеремонно похищались мусульманами и волею-неволею делались их женами. В числе последних я припоминаю виденную мною в детстве старушку, жену одного греческого священника, похищенную во времена ханского владычества, Никитинским муллою Куртий-имамом, вступившим с нею в брак. За то, после присоединение Крыма к России, до 20-х годов нашего века, Греки безпощадно, в свою очередь, похищали татарок и, окрестив их, вступались ними в супружество. Таких супружеств еще много можно встретить в деревнях Фарфора и Аутка.
Со смертию Аметь-аги, в Ялту не являлись более ханские представители. Сановники царства, занятые зоговорами и недовольные, по интригам Турции, ханами, назначаемыми императрицею Екатериною, мало обращали внимание на провинции; при том все почти христиане; жившие на южном берегу, с переходом этой страны от турок к Крымскому ханству, на пятый год выселились на берега Азовского моря, но, предварительно переселение, многие из них жестоко пострадали от турецких воинов; явившихся в 1774 году на помощь татарам и вероятно для защиты своих владений. Вот что говорят об этом старики греки. Когда вошли в Крым русские войска, турецкий султан выслал несколько кораблей с сильным десантом к южному берегу. Турки, предводительствуемые Аджи-Али-пашою, высадились в Алуште, но прежде, чем решились идти вперед на помощь единоверцам, сделали нападение на мирных христиан, своих-же подданных, живших по берегу моря до Ялты. Тысячи сделались их жертвою. В окрестностях одного Гурзуфа было убито до 1500 человек из греческих семейств. Затем турки проникли в Ялту в воскресный день, когда христиане совершали богослужение. Варвары, по совету Ходжавы и сына ея Дели-балта, приказали закрыть двери храма и, подкопав под него мину, взорвали церковь с народом на воздух. Никто не остался в живых, кроме чудом спасенной жены священника; которая впоследствии приняв мусульманскую веру, жила в дер. Партените.
Взорванная турками церковь, по словам недавно умершей в Ялте старухи, находилась на краю городского мыса, где ныне кордон пограничной стражи и гостиница H’otel de la cote. Церковь была одна из самых обширнейших на южном берегу и могла вмещать около 500 человек. Это был последний варварский подвиг турок на южном берегу, потому что извещенные о приближении к Алуште русских, они поспешили к ним на встречу и предполагая напасть на них с возвышенности Яйлы, неожиданно сами попади под град пуль около фонтана Сунгу-су, ныне Кутузовского*. Все усилие их зайти в тыл, чтобы сбить русских с выгодной позиции, был пустою надеждою. Потеряв одного из лучших предводителей Тузчи-оглу-Смаил-агу**, они быстро начали отступать и с трудом успели избегнуть общого плена.
В это печальное, для южного берега время в Ялте почти не оставалось христианского население. Греки ближайших окрестностей, покидали жилища свои и скитались в лесах до тех пор, пока узнали о кучук-кайнарджинском мире и пока не получили дозволение переселиться в Екатеринославскую губернию. О числе переселенцев можно и теперь судить по обширности греческих поселений в окрестностях Азовского моря, именуемых теми-же названиеми, в которых они жили на южном берегу Крыма.
С присоединением Крыма к России, южнобережские татары, отделенные от степной части его высоким хребтом Яйлы, по которому не было удобной для езды дороги, долго еще признавали над собою власть хана и султана и не хотели смиряться пред русскими, не поселившимися еще между ними. Они составляли между собою миллицию и содержали вооруженные пикеты на горах; но с того времени, как правительство наше распорядилось переселить из Керчи и Еникале в Балаклаву арнантов***, неумолимых врогов мусульман, которые тиранили зачинщиков непокорства, они постепенно начали сознавать необходимость покориться, хотя в душе пылали местию к поработителям. Предание говорит, что они продолжали вести переговоры с турецким правительством, которое будто поручало им, в числе прочого, похитить императрицу Екатерину и отправить в Константинополь на судне — и, что с пленением этой мужественной женщины, ему легко будет возвратить их под свое покровительство.
В 1790 году, когда на южном берегу окончательно водворен был порядок, с берегов Азовского моря и других мест начали являться христиане, но не так давно до этого обширная Ялта, оставалась совершенно необитаема. В ней, по свидетельству очевидца Сумарокова, в 1800 году было только тринадцать избушек, временно занимавших здесь караул чинов балаклавского греческого батальона.
В каком виде была Ялта во времена турецкого владычества и до выселение отсюда турок и греков — исторических сведений не имеется. Старики туземцы расказывают, что Ялта занимала пространство от берега морского с одной стороны до холма Пале-кура, по линии до реки, служащей пределом Мордвиновского сада, а с другой до селение Фарфора. Судя по этому пространству, Ялта была довольно обширным поселением и, как надо полагать, вела значительную торговлю с приморскими городами полуострова, сосновым лесом, для построек и судов, который только в окрестностях ея находился в изобилии. Предположение это мы основываем на факте, переданном нам одним из мастеров, присутствовавших при разрушении славной ?еодосийской мечети, дерево которой было южно-бережское. Если-же мы обсудим, как была велика ?еодосие и как значительна потребность в ней судов, со времен мореходных обитателей ея генуэзцев, до последних дней ея громадной коммерции с Константинополем и другими портовыми городами, начиная от Азовского моря до Греции — то понятно будет, что отпуск из Ялты леса или судостроение здесь, было важным источником народного промысла. Но не в этом только заключался отпуск ея: разные садовые плоды нарденки и бекмезы, вывариваемые из фрукт и составлявшие отрадные напитки турок и татар, табак и известь, чрезвычайно выгодно могли сбываться от ?еодосии до Керчи и по берегам Азовского моря. Для сбыта этих произведений, ялтинские жители, не имевшие других путей сообщение даже с внутренностию Крыма, кроме морского, волею-неволею должны были занести свое судостроение.
Построенных по древнему образцу таких судов я застал на южном берегу пять: они продолжали еще заниматься перевозкою местных произведений страны, которые преимущественно отправлялись в Мариуполь к первобытным жителям южного берега, где променивались на хлебное зерно. Экипаж и шкипера этих судов были татары, неимевшие ровно никакого понятие о компасах, морских картах и других вспомогательных средствах мореплавание, хотя и ходили нередко в Константинополь. Суда эти, по неимению удобной бухты на южном берегу, обыкновенно не долго служили хозяевам и очень часто в то время, когда готовились вытащить их для зимовки на берег сильным морским прибоем разбивало в дребезги.
Покойный князь Воронцов, видя эти постоянные потери и сознавая важность собственного каботажа для жителей южного берега, исходатайствовал устройство в ялтинской бухте молла, который и был устроен, но вскоре совершенно размыт морским волнением; тогда предположено было воздвигнуть громадную пристань на якорях, которая, выдаваясь в море, давала-бы возможность судам скрываться за нею, но и эта пристань была уничтожена. Этими двумя неудачами, поглотившими громадные суммы, на которые можно-бы было прорыть канал в промежутке гор по руслу Кремасто-неро, окончились попытки устроить в Ялте защиту для приходящих судов.
После бури 24-го ноября 1861 года, уничтожившей последние суда этой части Крыма, южно-бережские жители не строили более судов, потому что нуждам их удовлетворили компанейские пароходы, всегда готовые к перевозке всякого рода грузов; известь-же, вино и другие громоздкие материалы оказалось несравненно выгоднее отправлять на тех судах, которые доставляют в Ялту хлебное зерно и возвращаются порожняком. Таким образом положен конец судостроению на южном берегу, которое впрочем, до падение Севастополя, доставляло жителям этой полосы кой какие заработки.
|
| |
| |
| Ялтинец | Дата: Пятница, 2015-07-31, 0:04 AM | Сообщение # 32 |
|
Нужный человек
Группа: Модераторы
Сообщений: 789
Награды: 1
Репутация: 3
Статус: Offline
| Масандра, Дерекой и Ай-Василь
Миновавший по шоссе Ялтинский церковный бугор, заметит тропинку, ведущую на возвышенность, лежащую с правой стороны почтовой дороги. Дорожка эта ведет в крошечную татарскую деревушку Масандру, о существовании которой могут знать только туземцы, потому что она покоится в углублении двух возвышенностей, препятствующих видеть ее со всех сторон и почти неизвестна официально за отдельное селение, потому что показана внутри округа соседственного с нею помещика.
Мне часто приходит на мысль, что впереди ея лежащий каменистый бугор, известный, как сказано выше, под именем Пале-кура, когда-то служил для жителей этой местности укрепленным пунктом. Предположение это я основываю на замечании, что строители древних крепостей на южном берегу или вообще первобытные греки не имели привычки селиться у самого морского берега, а старались по возможности занимать скрытые от глас места*. На этом основании пришлось-бы заключить, что Масандра существовала или гораздо раньше Ялты, или именовалась в древности ея именем.
Судя по остаткам христианских храмов, встречаемых на этой обширной, чрезвычайно удобной и по всюду наводняемой местности, надо полагать, что здесь было одно из обширнейших греческих поселений до 1779 года. Для любителей великолепных видов и желавших при поездках на многое сокращать езду, мы советуем ехать из Ялты мимо этой деревушки, едва-ли не самой беднейшей в том отношении, что она не имеет ни клочка собственного выгона. Нельзя не сочувствовать такому положению деревенского жителя и особенно в наше время, когда все государственные крестьяне России имеют возможность заниматься не одним скотоводством, важным для жителей южного берега, но и хлебопашеством.
Дерекой получил название свое по местоположению и означает на татарском языке деревню оврага. Дорога к этому исключительно татарскому селению, идет от Ялты мимо Мордвиновского сада и по руслу реки Бала, разделяющей Дерекойское ущелье на две узенькие садовые долинки, огражденные горами. Не доходя места переправы чрез реку, на право, на небольшом холме, между следами развалин, сохранились в отличном виде две циклонические могилы самых отдаленных времен, принятые некоторыми доморощенными археологами за кельтийские жертвенники. Татаре именуют их шейтан-эвлер*, т.е. домами злых духов и не охотно приближаются к ним. По мнению некоторых старух, здесь обитали некогда джины или полу-духи, нарушавшие во сне целомудрие девиц, не творивших Аллаху вечерней молитвы.
В Дерекое, отстоящем от Ялты в 1? версте, расположенном амфитеатром на отклоне высокого холма, в кругу величественной картины гор и роскошной растительности, живут татаре остатки многочисленной нации в Крыму**; народ честный, трезвый*** и незаменимый в этой стране; я говорю незаменимый только потому, что никто другой кроме их не сумеет прожить, довольствуясь доходами нескольких десятков дерев и клочком земли в восьмую долю десятины. Из них большинство занимаются доставкою приезжим фрукт, лошадей и т.п., остальные отчасти торговлею или поденными работами в помещичьих садах. В Дерекое есть несколько очень хороших домов в европейском вкусе, а жители его отличаются от остальных татарских деревень тем, что как-то особенно заискивают расположение христиан*.
Дерекой принадлежит к числу новых поселений южного берега и поэтому не представляет ничего интересного в археологическом отношении. Если-же и встречаются в долинках его груды камней, имеющих подобие развалин церквей, то это следы пребывание здесь недавно ушедших в Мариуполь греков.
Мы советовали-бы посетителям южного берега побывать в домах дерекойских татар и полюбоваться их домашним бытом, костюмом женщин, которые редко выходят из деревни, усердною молитвою в мечети и свадебными пирами, но более заслуживает внимание туристов поездка мимо этой деревни к высшей точке Яйлы, именуемой Дерекойским бугазом.
Ай-Василь. В таком-же разстоянии как Дерекой от Ялты, находится и Ай-Василь от Дерекоя. Селение это совершенно скрыто в тени вековых ореховых дерев и представляет множество крошечных садов, большинством расположенных над глубокими оврагами. Посетивший его невольно придет в удивление, каким образом здесь, положительно на каменных пластах, разведены такие громадные деревья и почва доведена до степени удовлетворяющей надобности человека.
Ай-Василь считается самою большою деревнею на южном берегу и судя по постройкам, большинством 2-х этажных, чуть-ли не богатейшею. Здешние татаре отличаются от соседей своим гостеприимством и вместе с тем затаенною ненавистью к христианам, которую в них возбуждают муллы — эти необузданные фанатики, стремящиеся исключительно к господствованию над ними. Есть люди, которые полагают, что Ай-Васильцы есть потомки турок, не пожелавших возвратиться на родину, когда Турцие лишилась своего господства на Крымском полуострове. Насколько предположение их справедливо — мы не сумеем определить, но ясно, что жители его не имеют никакого сходства с степными татарами, и отличаются от всех южнобережских татар гордостию и многими мелочами в семейном быту.
Ай-Василь. судя по названию (т.е. Св. Василий), был сначала греческим селением. Это подтверждается и до настоящого времени развалинами храма, сооруженного из Керченского камня; желающие видеть этот храм сходят по тропинке, ведущей к восточной стороне деревни. Церковь эта одна из больших, но всего страннее то, что она построена из камня, доставленного с отдаленных мест и до настоящого времени не разобрана на постройки.
Ай-Василь построен весь почти на каменных плитах, которые служат отличным материалом для построек и нигде более в окрестностях не добываются. Другая отличительность его состоит в том, что по всем деревенским улицам текут ручьи и при каждой постройке находится сад. Вообще-же ни одна деревня на южном берегу не дает такого ясного понятие о счастии и первобытности характера мусульманина, которому здесь все дано в удел природою.
Я мог-бы очень многое сказать об окрестностях Ай-Василя, но восторженное описание наше, многим смотрящим на них издали, может показаться не правдоподобным. Те же, которые пожелают навестить исток ея реки и посмотрят вниз с отвесной каменной громады Бала-хаясы, приставленной в виде контрафорса к отклону Яйлы, те быть может согласятся, что окрестности Ай-Василя не только очаровательны, но и достойны сожаление, что принадлежать людям мало развитым, неспособным даже без особых усилий извлекать из них значительные выгоды.
От Ялты до Палат-горы
Редкий путешественник не придет в восторг, проезжая местность от Ялты по направлению к Никите, служащей пределом самой живописной части южного берега. Прибрежный отклон этот прорезан прекрасным шоссе и на всяком шагу поражает удивительным разнообразием картин: гигантский хребет Яйлы, испещренный миллионами разселин и снеговых потоков, опушенных лесами, с ползущими по нем облаками. Дерекойская и Ай-Васильская пропасти, густо заросшие громадными деревьями, безпрестанные домики помещиков, утопающие в вечной зелени лавров, кипарисов и вьющихся роз, ручьи, скалы и виноградники, в виду безпредельного небосклона, над позлащенным морем, производят отрадное впечатление.
На этом протяжении достойны особенного внимание посещающих южный берег Верхняя-Масандра, живописная по местоположению, некогда греческое поселение с сохранившеюся частью алтаря древняго храма, откуда вытекает широкая и прекрасная струя воды. Повыше, в лесу, у подножие красноватой скалы, именуемой Кызыл-кая, указывают на следы бывшого монастыря во имя Св. Георгие, а немного дальше — во имя пророка Ильи. Здесь же находится пещера Тувар-еге-рек, а вблизи хорошенький водопад.
За Масандровскою казармою, невдали от почтовой дороги, возвышается скала Алабаш-хая, замечательная своим глубоким отверзтием, послужившим Магарачинским грекам, при нашествии турок (к 1774 г.), местом склада всех более или менее ценных вещей, которые, по свидетельству аутинских жителей, находятся в нем до настоящого времени; разсказ этот подтверждается не очень давно прибывшим из Мариуполя греком, с целью достать из отверзтие этого дедовские, преимущественно медные вещи, но опустившись по канату только до половины глубины, он не решился проникнуть до основание и навел такой страх на сопровождавших его разсказывая небылицы, что с тех пор никто не желает испытать счастие своего.
После Масандры останавливает внимание проезжих Магарач — местность обширная и покрытая множеством виноградников, некогда служившая селением древних греков, оставивших следы своего пребывание в небольшом укреплении, прозванном туземцами Палео-кастрон, т.е. старою крепостью. Магарач ныне славится казенным виноделием, как единственным пунктом откуда можно иметь натуральные вина всевозможных сортов, уступающие лучшим иностранным разве только тем, что несравненно крепче их*.
В нескольких десятках сажень до Никиты, с левой стороны дороги, виден фундамент постройки, в центре которого бежит необыкновенно-холодная струя воды. Здесь, по разсказу старожилов, был когда-то храм с целебным источником, к которому стекались из разных мест больные. Мне помнится самому, когда я был в детстве на южном берегу, сюда безпрестанно приходили бледные греки и гречанки и, помолившись на коленях пред этим источником, бросали в него медные деньги, которые быстро доставались по уходе жертвователей деревенскими татарчатами. Дальше, по обоим сторонам дороги, на крутизне и в пропасти расположено татарское селение Никита, совершенно скрывающееся в тени старых ореховых дерев. Деревня эта, судя по остаткам бывшого укрепление на мысу ея имени Рускофили-кале и церкви, обращенной ныне в мечеть, без сомнение была обитаема в глубокой древности. Более других защищенный горами, никитинский округ избран был в 1811 году для разсадника всевозможных экзотических растений и лучших фруктовых дерев, под руководством известного ботаника Стевена и знаменитого Палласа. Разсадник этот 40 лет спустя доведен был до совершенства, но затем последовал период его падение; даже в настоящее время он не удовлетворяет своему назначению: дороговизна, но главное недостаток растений, в которых ощущается потребность преимущественно на южном берегу — требуют особенного обращение на него внимание.
За Никитою природа становится беднее и преимущественно встречаются по дороге, на растоянии одной или двух верст, одни можжевеловые деревья; дальше от станции Ай-Даниль (Св. Даниил), места жительства ушедших отсюда греков, до самого Гурзуфа идет густая растительность дикоростущих дерев, а ближе к берегу помещичьи домики и виноградинки.
Гурзуф или Урзуф расположен на покатости горы, вдавшейся в море скалистыми оконечностями, на которых сохранились остатки Юстинианского укрепление, и достопримечателен превосходно-устроенным имением г-на Фундуклея. По словам Тунмана, в VIII столетии, селение это было торговым городом. Сестренцевич-Богуше полагает, что название Гурзуфа происходит от дырявой скалы, а другие писатели производят его от имени основательницы Крисафины, но нам кажется, что оно происходит просто от латинского слова ursus медведь, данного ему по сходству с этим животным соседственной горы, именуемой и в наше время татарами и прочими жителями южного берега Медведь-горою, в древности-же Криуметопон т.е. бараний лоб, с замечательною точностию определенный Птоломеем, египетским астрономом, в таблицах его меридианов.
Гурзуф в настоящее время занят татарами, преимущественно занимающимися садоводством и табаководством. Табак здешний, считаясь самым лучшим на южном берегу, доставляет им значительные средства к жизни. До бури-же 24-го ноября 1861 года они имели свои парусные суда и плавали по Черному и Азовскому морям. Окрестности этого селение оживлены многими дачами, идущими с обоих сторон его по над берегом моря, которые образовали здесь бухту, посредине которой красуются в виде парусов два, громадных камня — вечная обитель морских пернатых. По разсказам стариков, Гурзуф по времена турецкого владычества служил черкесам портом сбыта невольниц; сюда-же была доставлена ими и прекрасная Маюме, одна из наложниц хана, о которой с таким увлечением разсказывают бахчисарайцы. В подтверждение того, что действительно здесь торговал этот народ, указывают на овраг за деревнею, служивший им стоянкою и по настоящее время именуемый черкес-дере, т.е. овраг черкесов. В этот самый овраг, гласит предание, были брошены тела христиан, убитых турками в 1774 году. За Гурзуфом, подымаясь на почтовую дорогу, представляется много отлогих пустопорожних, мест, годных для виноградных плантаций, а несколько верст дальше — татарское селение Хызыл-таш, (красный камень) названное этим именем по громадному камню, расположенному за деревнею и виднеющемуся с дороги. Камень этот служит единственным следом пребывание в окрестности его древняго поселение, сохранив на вершине своей остатки укрепление. Татаре, поселившись безспорно на месте первобытных обитателей этой местности, прозвали его Гелин-кая, т е. камнем невесты, уверяя что в него превратилась невеста, ехавшая верхом и заклявшая себя обратиться в скалу за сделанную во всеуслышание неловкость.
Хызыл-таш не представляет более характера местности теплого климата, по расположению на возвышенности менее защищаемой с севера и совершенно открытой с северовостока, но в виду его, у берега морского, есть несколько хорошеньких дач, покрытых виноградниками, кипарисами, лаврами и другими экзотическими растениеми. Из них Суук-су останавливает внимание посетителей своими пещерами, образованными в скале морскими прибоями и Артек, иначе Кардиа-грикон с греческого: излечение или утешение сердца — по устройству и изобилию растительности. Последний, некогда обитаемый древними, судя по амфорам, открытым здесь, расположен на правой стороне подножья Аю-дага или Медведь-горы, состоящей из диоритной лавы и имеющей вид лежащого медведя, вышиною над уровнем моря в 274 сажени. Гора эта, на вершине своей; представляет остатки довольно обширного укрепление, которое без сомнение принадлежало расположенному с левой стороны его некогда цветущему торговлею городу Пар?ениту, славному рождением в нем Св. Иоанна епископа Гот?ского, празднуемого нашею церковью 26-го июня*, ныне-же опустевшей татарской деревушки, сохранившей свое громкое имя девственницы**. Пар?енит, орошаемый речкою Токата, прекрасен и теперь своим местоположением и растительностию; в нем открыт недавно обширный храм и существует до ныне тот самый огромный орех, под которым принц Де-Линь писал к Екатерине о путешествии своем по Крыму; но величественнее в этом отношении, прилегающая к нему дача г-на Раевского (Карасан)***.
За Хызыл-ташом местность, по обеим сторонам дороги, представляет обнаженный отклон Яйлы, изрезанный глубокими оврагами. Однообразно-скучная картина эта не изменяется почти до Биюк-Ламбата, ныне также татарского селение, но сохранившого много следов и остатков, укрепление от бывших греков, владетелей его: У подножие этого Ламбата расположен другой меныпий (кучук) Ламбат, занимающий западную углубленную покатость древняго мыса Плака, в виду некогда известного Богородицкого порта — тот самый Лампас, о котором упоминается в перипле Арриана, написанном во втором веке по Р.Х. Из древностей здесь найден был бронзовый медальон с рельефным изображением Кастора и Поллукса хранимый в Одесском музеуме древностей.
Кучук-Ламбат есть самое живописное место после всех встречаемых за Никитою; окрестности его также достойны обратить на себя внимание и заботливость любителей природы.
За Ламбатама природа резко отличается своими однообразными видами, но за то здесь начинает показываться более рослый вид лесных дерев и чем ближе подезжаешь к Кастель-горе, сохранившей остатки древних: укрепление, церквей, жилищ и черепков от глиняной посуды, — тем чаще встречаешь округленные массы красивого диорита и тем меньше другой растительности кроме дуба. Такой характер местности до последняго отклона к Алуште, но здесь пред едущим открывается величественная картина гор: Чатыр-дага, Демерджинской скалы* и Бабугана, у основание которых разстилается роскошная равнина виноградников, а впереди виднеются плоскокровные хаты татар, приютившиеся под развалинами славных крепостей, воздвигнутых против Гуннов** на возвышенности холма, императором Юстинианом I царствовавшим в третьем десятке 6-го века.
При везде в Алушту, на последнем спуске, именуемом Хырда-тарла, сохранились следы земляного вала, сделанные турецкими войсками, ступившими в последний раз в Крымские владение султана и воевавшими против Кутузова-Смоленского.
|
| |
| |
| Ялтинец | Дата: Пятница, 2015-07-31, 0:04 AM | Сообщение # 33 |
|
Нужный человек
Группа: Модераторы
Сообщений: 789
Награды: 1
Репутация: 3
Статус: Offline
| Алушта, древняя Алустон, в настоящее время небольшое татарское селение, расположенное у самого берега моря, окруженное множеством виноградников с красивыми домиками помещиков, которые приезжают сюда летом пользоваться виноградом и морскими ваннами. В виду его расположены богатые деревни: Корбекили, Шумма и Демерджи, замечательные производством превосходно-ароматического и чистого как струя воды меда. Последняя, судя по хорошо сохранившемуся в ней большому греческому храму, следам укрепление и счастливому положению окрестностей, вероятно была некогда обширным христианским поселением*. Здесь останавливается внимание на древнем здании, всаженном в землю, по преданию, со всеми обитателями его, упавшим с Демерджинской скалы громадным камнем.
Алуштинская долина, как по живописному местоположению, так равно и по значительности отпуска вин**, считается одною из лучших и богатейших местностей Крымского полуострова: она открывает и заканчивает собою славный южный берег Тавриды, ее окружают самые красивые и разнообразные горы Крыма, к ней наклонился и вечно-покрытый белым саваном облаков громадный Чатыр-даг, — этот исполин гора, этот все-видящий страж, как будто записывающий течение веков, над прахом династий и народов исчезнувших в блогословенной почве Крыма!
В Алуште любители древностей могут видеть кроме Юстиниановских укреплений два хорошо сохранившихся кладбища: первое на возвышенности против моря, а второе у конца деревни. Раньше мы упомянули о Демерджинской скале и здании, всаженном в землю у подножие этой скалы. Читатель наш вероятно заинтересуется узнать предание о последнем. Желая возможно подробно ознакомить его с описываемою нами местностию, прилагаю при этом случайно услышанную мною легенду.
Орфелина
(легенда крымских греков)
На южном берегу Крыма, в виду Алушты и татарского селение Демерджи, существует высокая скала оригинальной формы; под нею туземцы и теперь указывают на здание, всецело погребенное в земле, павшим с вершины ея громадным камнем. Я осматривал это место еще в 1858-м году, но только недавно узнал от одного престарелого грека существующую легенду по поводу этого событие. Передавая ея читателям моим, я повозможности буду держаться точным словам разсказчика.
«Всем известно, что в Крыму не создано скалы выше Демерджинской. Там с незапамятных времен Творец неба и земли сотворил две громадные колонны из каменной массы с целью, чтобы праведные и грешники сознавали-бы свои деяние и верили в настоящую заботливость о человечестве Правосудного Бога.
Высоко, высоко подымались над вершиною скалы, эти священные столбы. Взойдет-ли солнце — оно показывает им приветливо свои первые лучи и колонны раздвигаются выражая этим блоговоление Бога к безпорочным деянием дневного светила. Подует-ли ветерок с боголюбивого востока — он спешит облобызать нерукотворные колонны — и получив от них отрадную весть Божьяго блогословение, затем уже резвою струею разольется по миру. Пробудится-ли на заре могущественный айтос (орел) — властитель птиц небесных — он преклоняет голову к подножьям священных колонн и до тех пор не снимется с места, пока не раздвинутся колонны — счастливые блоговестники Творца вселенной; вспорхнет-ли из гнезда молодая ласточка впервые на свет Божий — она предварительно прощебечет молитву у священных столбов и потом уже пустится плавать в безконечном океане воздуха; покажутся-ли на небосклоне тучи небесные — ни одна из них не минует Демерджинской скалы, чтобы не поклониться священным колоннам, воздвигнутым Господом на этой громадной возвышенности.
Но горе тем поклонникам, пред которыми сожмутся священные столбы: проклятие Всевышняго должно истребить грешника в минуту его поклонение — он превратится в уродливый камень и сто лет спустя будет свержен с священной вершины в пропасть бездонную — и не отдохнет уж на этом черном камне ни путник усталый, ни орлица раненная; ни филин зловещий — все будет чуждаться окаменелого грешника: даже червяк и хищный змей минует его с закрытыми глазами.
И вот на этой достигающей до неба скале, за священными столбами, на зеленеющей равнине, внезапно явился обширный храм с сиеющим крестом. И видели жители подножья священной скалы, сходящого к ним старца, убеленного сединами, за подаянием, и думали они не угодник-ли он Божий, ниспосланный к священным прорицателям милости и гнева Творца вселенной, чтобы воздавать им почести божественные. Но праведный старик, покрытый рубищами, изнуренный телом, но бодрый душею, хранит в душе тайну внезапного явление своего. Ни чей язык не дерзает вопрошать у него: кто он, из каких стран явился и кто ему поведал, что на отдаленном краю мира, на неизмеримой каменной скале, прикрываемой пеленами туч, воздвигнуты Богом священные прорицатели Его блоговолений; никто не дерзает вопросить у него: какою неестественною силою поставлен в мгновение ока храм в необитаемой пустыне, куда несмело ступает ногою грешное туловище человека.
И не раз бывало любознательные обитатели подножья святой скалы приглашали таинственного пришельца к себе под очаг, ласкаясь надеждою выслушать исповедь его, но старец говорит им о чудесах пострадавшого за нас Богочеловека и призывает к покаянию. Он говорит о страданиех христиан, разсеянных по миру с непрестанною проповедью Евангелической истины.
Не раз бывало девы безгрешные, утоляя жажду изнуренного старца, возвращающогося из отдаленных окрестностей, предлагали ему покойное ложе и просили поведать им свои нужды; не раз бывало малолетние дети, научаемые отцами, целуя рубище его, спрашивали: кто он такой, как его зовут и зачем поселился на трудно досягаемой вершине святой скалы? Но таинственный старик, блогословлял их на жизнь отрадную, уклоняется от ответов.
Между тем все замечали, что с тех пор, как ступил на их поля блогословенный старик, между народом поселилась дружба и любовь, почва и море доставляли баснословные блага.
Но вдруг не стало блогочестивого старца-хранителя священных колонн. Напрасно его выжидала обитатели у подножья священной скалы до поздней ночи, напрасно они клали пред источником, куда сходил старик за водою, свежий творог с мягким хлебом. Увы, пропал без вести таинственный служитель заповедей Спасителя. И думали все, что он покинул обитель свою и возвратился к гробу господнему, чтобы там почить в мире на блогословенной почве. Потом им казалось, что Господь удалил его, чтобы не допускать встречи с ними праведника.
И не раз бывало, гонимые этою сокрушительною мыслию, со слезами на глазах, и уже в нужде, они просили милостивого Творца возвратить к ним блогочестивого пустынника, утешающого их могущественным словом. Не раз бывало больные, которых исцелял таинственный пришелец, падая навзничь, в жестоких мучениех, взывали к скрывшемуся блогодетелю своему, но тщетны были их крики и слезы.
Тем временем на кровлях жителей подножья священной скалы, в поздние часы ночи, начал показываться, неизвестно откуда прилетевший, огромной величины белокрылый орел и прокричав страшным голосом что-то, в роде холы, исчезал во мраке ночном. Старики, пробуждаемые этим криком, со страхом подымались с ложа своего, зажигали пред ликами святых лампады и горячо молились Господу о спасении чад своих от бедствий. Потом, снова, прильнув головою к подушке, мечтали, что в образе орла навещает их блогочестивый странник и, быть может, из любви к ним, предвещает гнев Божий, требует общого покаяние, — и опечаленные духом богобоязливые обитатели подножья священной скалы до восхода солнца спешили стать на молитву в деревенском храме.
В таком грустном настроении находились жители подножья Демерджинской скалы. Наконец не в моготу им стали нужды, скорбь и разбойнические набеги бродящих за горами полчищ и они решились во что-бы ни стало открыть причину исчезновение блогословенного покровители своего. По решению старейших, все до грудного ребенка должны были взойти на поверхность скалы и пройти сквозь священные столбы. Предполагалось обвинить в страшном грехе и причине удаление блогодетельного старика того, пред кем сожмутся колонны. Постановление это должно было быть выполнено в первое воскресенье. Когда наступил урочный день, народ, после выслушание божественной литургии, потребовал от духовника своего последовать за ними к священным столбам, но он отказался под предлогом сильного изнеможение и скрылся в своей обители; все-же остальные с молитвами раскаяние взобрались на священную скалу и, преклонив колена, начали по одиночке проходить промеж славных колонн. Последнею должна была пройти молодая девушка, слывшая в селении за добродетельнейшую и красивейшую. Звали ея Орфелиною. т.е. сироткою, потому что она не имела никого родных и принята была за родную дочь к деревенскому — священнику. Орфелина по приказанию старейшины опустилась на колена и медленно начала подвигаться к священным колоннам. Народ с недоумением следил за судорожным движением чистейшей, по его мнению, девы. Между тем Орфелина не останавливалась. Приблизившись к колоннам, она подняла глаза свои налитые слезами к небу и казалось страшилась сделать лишний шаг. Народ, заметив нерешительность сиротки, зашумел и торопил несчастную. В этот момент послышался какой-то неестественный подземный гул. Орфелина с трепетом возвела глаза к святому храму, на сиеющем кресте которого внезапно очутился белокрылый орел и быстро двинулась к колоннам; но прежде чем несчастной удалось вымолвить слово, священные столбы, сжавшись с нею вместе, погрузились в недра скалы, а вместо их вылетел черный камень и с страшным грохотом упал на здание священника, которое исчезло под тяжестию его.
Тогда только народ постиг причину внезапного исчезновение блогословенного странника и страшный грех прелюбодеяние духовного отца своего с беззащитною сироткою, которой он дал, пред Богом, имя родной дочери.
С того времени не существует на Демерджинской скале никаких следов от храма и священных колонн, но здание с грешным иереем и камень, погрузивший их в землю, сохранятся на век для примера поколением нашим.
От Алушты до ?еодосии
Теперь нам остается провести читателя по юго-восточному прибережному пространству, чтобы вполне ознакомить его с Таврическим полуостровом.
Естественно, что путешественник, предпринимающий поездку от Алушты до ?еодосии, обязан после отдыха запастись кое-какою провизиею, потому что на пространстве этом он не найдешь ничего кроме курицы, яиц, молока и хлеба. К этому он должен ездить хорошо на лошади и не приходить в ужас, если придется проезжать над пропастями, потому что местные лошади сильны на ноги и не имеют привычки спотыкаться если им предоставляют полную свободу.
От Алушты к востоку, идут два пути: один очень удобный, но чрезвычайно длинный до деревни Куру-узен, а другой в виде тропинки над берегом, мимо Паша-тепе*. Тропинка эта доступна для пешехода и только для местных лошадей с такими, седоками, которые не боятся проезжать по окраинам, мало того высоких и отвесных берегов, но и поминутно осыпающегося, под ногами лошади, грунта земли. Признаться, при всей моей привычке ездить по гористым южно-бережским тропинкам, я здесь не мог быть равнодушным и безпрестанно сходил с седла, чтобы проходить небольшие пространства пешком. Верхнее наслоение почвы от Паша-тепе, состоит преимущественно из разложившогося и пластами идущого мергеля, на котором великолепно может рости виноград. Вид встречаемых здесь растений не имеет сходства с растительностию по сю сторону Алушты: здесь во множестве ростут терпентинное дерево, каперсы и ползущие камыши.
За несколько верст от Алушты, проводник обращает внимание путешественника на небольшую поляну, подходящую к самому морю, окруженную со всех сторон горами и прорезанную руслом высохшей реки. Место это носит название Ай-Яни-дере, т.е. овраг св. Иоанна. Здесь много одичалого винограда и фруктовых дерев, верных признаков бывшого поселение. Отсюда тропинка делается недоступнее, потому что идет над более высокими обрывами у основание которых шумит море. Вторая местность, имеющая признаки древняго поселение, отстоит в нескольких верстах от оврага св. Иоанна и именуется Еды-ев или Гептаснитие. От этой местности до роскошного Куру-узен не представляется особенного разнообразие: все тот же мергель, изредка покрытый каперсами, терпентинными, дубовыми, грушевыми и кисличными деревьями, все тот же вид холмов, с промоинами от дождевых потоков и тот-же берег, с крупными камнями: но в долине Куру-узена вас поражает великолепие фруктовых и виноградных садов с красивыми постройками владельца. Деревня эта расположена на высоком месте, у самого берега и чрезвычайно живописна. Из. Куру-узена тропинка подымается на крутую покатость и соединяется с экипажным путем, ведущим в Кучук-узен. Разстояние от этих двух богатейших и чрезвычайно похожих одно на другое селений, самое неболыное. Разница та, что от последняго кордонный путь менее опасный и более живописный до прибережного селение Туак, утопающого в зелени садов. Туакская долина прорезывается рекою, всегда имеющею воду из родников и исключительно принадлежит татарам, которые занимаются хлебопашеством, садоводством и виноделием. Туак или правильнее Дуак, на татарском означает трехконечный платок, которым опоясываются молодые татарки, и действителыю, местность, занимаемая этою деревнею, имеет вид правильного треугольника. Туземцы указывают здесь на следы христианских кладбищ и церкви во имя св. Константина и Елены. Осматривая окрестности Туака, я был удивлен изобилием здесь черешневых гигантских дерев и множеством виноградников, составляющих необходимую собственность каждого домохозяина; но гораздо более удивился, что люди, живущие у берега морского, не имеют ни малейшого понятие о рыболовстве и не смотря на то, что обладают поливными местами, не разводят никаких огородных овощей. В окрестностях Туака находится знаменитая в Крыму пещера Фулун-хоба, великолепный водопад Джур-джур, и в зимнее время, поразительное явление на возвышенности Кара-тепе, известное под именем ледяного дворца.
От Туака начинают чаще встречаться следы глауберовой соли и кварцевые кристаллы, окрашенные хлоритом, прозрачные и светлые, как алмазы. Сколько мне помнится, последние начинаются от возвышенных берегов, известных под именами: Ставро (крест) и Кутилья (щитик). Имена эти греческие, и нет сомнение, что они даны греками, древними обитателями этих мест.
В нескольких верстах от Туака, на живописной долине, начинающейся морским берегом и примыкающей к горам, встречаются остатки древних построек, известных под именем Канака. Поляна эта с одной стороны покрыта старыми можжевеловыми деревьями, а с другой, по руслу реки, одичалыми виноградными лозами и фруктовыми деревьями. У конца долины, пересекаемой Яйлою, виднеется отверзтие большой пещеры Фулун-хоба. Пещера эта, по словам моего проводника, не для всех доступна. Только одни безстрашные пешеходы в состоянии в нее проникнуть, так опасна тропинка к ней и те, которые однажды решались побывать в ней и возвратились целыми, заклинались вторично не подступать к этому аду.
От Туака снова приходится спускаться к морскому берегу и безпрестанно карабкаться на отвесные холмы, прорезанные водяными потоками, грозящими ежеминутно обвалом; особенно неприетно смотреть снизу, когда по ним едет безпечный татарин, понуждая осторожную лошадь свою сильными ударами по голове. От Туака не более двух часов езды до Искута, одной из самых больших и богатейших деревень на крымском полуострове. Искут в переводе значит: стой! Туземцы полагают, что название это дано деревне их толпою, искавшею выгодной местности для поселение и когда искатели спустились с гор к этим роскошным полям, предводитель их, убежденный в невозможности найти более удобства для жизни, крикнул искут! и велел селиться. Они же уверены, что на этом месте раньше их существовало греческое селение Ай-Ери, (т.е. Св. Георгие) расположенное на той самой великолепной поляне у самого берега, где ныне находятся огороды замечательных огурцов. Я говорю замечательных потому, что искутские огурцы бывают длиною более аршина и ими засаживается пространство около 40 десятин земли. Подобными огурцами славится еще одна местность в Крыму и именно: неподалеку от Севастополя селение Дуван-кой.
|
| |
| |
| Ялтинец | Дата: Пятница, 2015-07-31, 0:05 AM | Сообщение # 34 |
|
Нужный человек
Группа: Модераторы
Сообщений: 789
Награды: 1
Репутация: 3
Статус: Offline
| Искут расположен в глубине долины, перепоясанной рекою, по обеим сторонам которой, верст 5-ть, тянутся великолепные фруктовые сады, а не доезжая деревни в право идет другая долина, покрытая сотнями виноградников. Само селение занимает подножие высоких гор, расположившихся против севера и запада в виде амфитеатра. Все домики построены однообразно и так близко один к другому, что издали можно принять за длинные коридоры с плоскою кровлею, покрашенною глиной стального цвета*. В центре деревни стоит прекрасная мечеть с высоким каменным минаретом, подобным бахчисарайским. Здесь редко встретишь бедняка, нуждающогося в дневном. пропитании, все имеют свои виноградные и фруктовые сады, свою хлебопахотную, сенокосную и лесную землю, на пространстве около 8 тысяч десятин. Лес им служит на разного рода технические изделие, которые вместе с фруктами и винами очень выгодно сбываются в Карасубазаре, отстоящем отсюда в 5-ти часовом разстоянии.
Искутские татаре, тем еще отличаются от прочих единоверцев своих в Крыму, что решительно не принимают в общество свое сторонних людей и никогда не выдают замуж дочерей своих в чужие деревни. Они так любят местность, занимаемую ими, что не смотря на всеобщее недавнее возстание степных татар, распаленных фанатическими предсказаниеми духовенства к непременному переселению в могометанскую Турцию, из них никто не захотел тронуться с места. Дружные и гостеприимные, они замечательны тем еще между собратами своими, что сами поканчивают всякого рода споры и недоумение, возбужденные кем либо и только в важных случаях прибегают к правительственным властям. В Искуте я впервые встречал хаджи, по несколько раз бывавших в Мекке и это убедило меня в зажиточности здешним жителей.
Переночевав в этой деревне, я с разсветом поехал осматривать Чебан-кале, это отдаленное, одиноко стоящее на мысе Агира над морем древнее укрепление. Миновав виноградную долину, мы поднялись на возвышенность Черкес-топе, покатости которой желтели нивами незавидных хлебов. Более часа мы двигались шогом по трудным тропинкам, но это доставляло мне удовольствие любоваться множеством величественных картин, представляющихся на протяжении до Аю-дага. Наконец пред нами показалась крепость Чебан-кале. Мрачная, почерневшая от времени, она имела вид громадной скалы, выдвинутой из пучины морской, чтобы следить за каждою волною до Медведь-горы. Я спустился с коня и пошел к ней пешком. Всходя на предпоследнюю возвышенность, предо мною открылась обширная поляна, прорезанная руслом реки и засеянная хлебами. Тут-же я увидел кош, жилище пастухов и кардон пограничной стражи. Когда мы подступали к крепости, я спросил у проводника моего: не знает ли он почему называют это укрепление Чебан-кале, т.е. крепостию пастухов? Оттого-ли, что в ней скрываются от непогод чабаны, как полагают некоторые, или оттого, что около нея живут пастухи? — В эту крепость, нет входа — отвечал татарин и следовательно должно предполагать, что она пользуется своим наименованием от соседства пастухов.
Привязав лошадь к вековому можжевельнику, я подошел к крепости, с одной стороны уже обрушившейся, а с двух треснувшей во всю вышину. Обойдя ея с доступных сторон, я нашел только одно отверзтие в виде окна на 2-х саженном разстоянии от земли. Со стороны же отвесной скалы в море, оказалась довольно широкая с верху до низу развалина и вход с этой стороны показался мне невозможным. С минуту я стоял в недоумении, обсуживая каким образом проникали в крепость эту строители ея, если только и во времена постройки местность сохраняла настоящий вид? И мне казалось, что в нее проникапи в отверзтие окна и что она служила древним единственно для наблюдение за берегами до Пар?енита. Более двух часов я кружился около Чебан-кале, стараясь найти какой нибудь признак древних владетелей этой крепости, но увы, ничего кроме голых камней нельзя было заметить.
В виду Чебан-кале расположен Капсихор, а дальше рисуются живописные Судакские горы.
От Искута береговые горы отодвигаются от моря и переезд к Капсихору не представляет особенных трудностей, хотя тропинка все также вьется по-над берегом. Капсихор находится в трех или четырех верстах от Чебан-кальской крепости в прекрасной долине, пересеченной двумя ущельями, в глубине и по сторонам которых густо разброшены фруктовые и виноградные сады. При везде в долину эту, на путешественника отрадно действует длинный ряд громадных тополей как-бы нарочно взращенных, чтобы прикрыть ее от влиение бурь и морских ветров. Многие, при взгляде на них, полагают, что им суждено заменять плотину против волн и наносов. Капсихор, судя по названию капси (жаркий) и хора (город), был когда-то греческим городком. Это подтверждается отчасти и развалинами церквей, довольно хорошо сохранивших фундаменты. Мы не сомневаемся, что здесь, во времена цветущого положение древней Судгагии, было обширное поселение, в котором занимались всеми почти отраслями сельского хозяйства.
Из Капсихора идет тропинка чрез хребет горы в Воронскую долину, также останавливающую внимание растительностию, затем в Кутлакскую, не отличающеюся ничем почти в сравнении с предыдущею. От этой долины уже имеется колесная дорога на Судак, некогда славный торговый город на этом прибрежьи Тавриды, ныне незначителыюе местечко, но принадлежащее к числу самых интересных в Крыму, как по историческим воспоминанием, так равно по красоте местоположение и производительности сил почвы. Оно расположено в долине невдали от моря, прорезано речкой Суук-су (холодная водя), изобилует водяными источниками и лесами и окружено долинами Таракташскою и Айсавскою. Местечко это в настоящее время едвали имеет более 500 жителей, но за то свыше сотни виноградников, производящих приблизительно до 200 т. ведер вина. Ни одна местность на Крымском полуострове соразмерной величины не производит такого количества вин и ни на одной местности не родится в таком изобилии особенной по величине ягоды, кисти и вкусу винограда. После сказанного делается ясным, что важнейшею отраслью производительности Судака служат вина и виноград, которые хотя во многом уступают южно-бережским, но как более доступные по ценности, имеют сбыт и значительно распространены под именем Крымских, в окрестных губерниех.
Везжающий в Судак прежде всего заметит ряды виноградников с хорошими домиками, белеющимися в довольно отдаленном друг от друга разстоянии, затем покажется церковь и небольшая группа построек, составляющих так сказать сердцевину местечка. Все это конечно не особенно заинтересует, посетителя; но если он выступит из него и направится в окрестности, прилегающие к морскому берегу, здесь на всяком почти шагу он найдет следы древняго величие этого города; здесь он откроет минеральный источник и полуразрушенные укрепление того величественного замка, о котором мы скажем своевременно с достаточною подробностию.
Судак в наше время редко кем посещается, за исключением садовладельцев, которые сезжаются сюда на морские ванны или на виноделие. Его посещают также купцы, закупающие вина и фрукты, а иногда заходят парусные суда и коммерческие пароходы.
В 10 верстах от Судака находится Кизильташский монастырь, основанный покойным архиепископом Иннокентием, ныне посещаемый многими поклонниками. Местность этого монастыря чрезвычайно живописна и останавливает внимание пещерою в красноватой скале, имеющую два отверзтие, из которых сквозь верхнее проходит вода, по народному убеждению, целебного свойства. Пещера эта, судя по мраморной плите и другим предметам, повидимому издавна считалась святынею греков, потомки которых 85 лет тому назад переселились в Мариупольские степи.
Кизильташский монастырь замечателен еще усердною деятельностию монахов, которые рано или поздно послужат примером трудолюбие окружному народонаселению. В истории этого, только что начавшого жизнь, монастыря, встречается уже печальная страница исчезнувшого без следов игумена, который, как в последствии оказалось, был убит в лесу Таракташскими татарами и сожжен на костре с целью скрыть признаки преступление. Долго местные власти силились открыть тайну внезапного исчезновение заслужившого всеобщую любовь этого настоятеля скита, но когда открыты были виновные, высшая власть распорядилась казнить их смертною казнию в пример прочим татарам и они были повешены в ?еодосии.
От Судака почтовая дорога идет на Эльбузлу в Старый Крым, Карасубазар и ?еодосию. Так как мы уже познакомили читателя нашего с первыми двумя городами, то направимся к последнему по не описанной еще местности. Последующая за Судаком долина называется Козскою. К ней едут чрез вершину Урбаша огибая скалу Делекли-кая, замечательную сквозным отверзтием на вершине. Долина эта именуется этим именем по деревне, окрестности которой утопают в зелени фруктовых и виноградных садов. Козы повидимому с глубокой древности были занимаемы греками, потому что здесь существуют остатки укрепление, именуемого туземными Элтиген. По предположением Сумарокова, автора Крымских досугов, Козы суть древняя Козие, в которой якобы по словам Формалеони, какой-то Бабтиста де Гандино в 1429 г. был Генуэзским капитаном. На сколько это заслуживает вероятие — мы не беремся отвечать, но действительность жительства в ней до 1778-79 годов греков подтверждается развалинами церквей во имена Св. пророка Ильи с легендою об убиении в алтаре ея священника мусульманами при занятии русскими войсками ?еодосии, Св. Георгие и Успение Пресвятые Богородицы. По разсказам одного старика, в 1815 году в окрестностях Коз существовали развалины большого храма в готическом вкусе с мраморными украшениеми. Нам также известно, что в этом селении, по приказанию князя Потемкина, впервые были разведены Токайские виноградные лозы. Из природных замечательностей интересна здесь скала, прозванная банею дев, из которой на подобие дождливых капель просачивается вода. Всех садов в Козской долине в наше время насчитывают до 450, т.е. втрое больше в сравнении с числительностию их при присоединении Крыма к России.
За Козами следует Отузкая долина, замечательная множеством фруктовых и виноградных садов и оригиналыюстию окружающих ее скал. К Отузам ведет дорога между горами, заросшими лесом. Деревня верхний и нижний Отуз находится в 4-х верстах от морского берега. Название это происходит от татарского слова тридцать и без сомнение означает число хат, основанных впервые татарами. Подобные название деревень встречаются и в других местностях полуострова. Долина эта отпускает ежегодно до 100 т. пудов винограда и множество хороших сортов груш, яблок, грецких орехов, миндаля и т.п., за которыми приезжают нарочно закупщики.
В окрестностях Отуз встречаются развалины церквей во имя Успение Божией Матери и Св. Георгие, свидетельствующие о пребывании здесь Греков в конце XVIII столетие. Кроме этого, ниже деревни у морского берега на высоком холме, сохранились остатки стен от довольно обширного укрепление, без сомнение основанного греками, но Бог весть почему-то признанного покойным Бларамбергом за Хавон, одно из Тавро-ски?ских укреплений, воздвигнутых, как говорит Страбон, против Херсонеской республики, или проще против Митридатовских войск, которые, явившись на помощь к Херсонесцам, укрепились на их крошечном полуострове — и отсюда уже предпринимали вылазки.
За Отузами природа постепенно начинает изменяться и становиться так сказать беднее. Но вот пред вами последняя полуразрушенная деревушка Коктебель, расположенная у подошвы горы Карадага (черного леса) с следами древних жилищ. По словам Плиние, здесь была пристань Тавров первобытных жителей Тавриды; по остаткам-же храмов во имена Св. великомученика Дмитрие и Св. Георгие с целебным источником, незабытым еще окрестными христианами, видно, что здесь во времена ханского владычества было большое греческое поселение.
В Коктебеле обращает на себя внимание природный грот, образовавшийся в сблизившихся крутых скалах с вершин которых свешиваются огромные деревья, а бока заросли кустарниками, мохом и плющами. Тот кто пожелает войти в этот грот, откроет в нем исток обильного ключа воды.
По народному преданию, в деревушке этой, в начале настоящого века жила и скончалась султанша из рода гиреев — одна из последних ближайших родственниц несчастного Шагин-гирей-хана.
Коктебельский берег рекомендуем мы читателю нашему изобилием мелких много-камерных раковин красивых цветов и прозрачными камушками, которые нарочно собираются чинами пограничной стражи и очень дорого продаются в городах, богатым туристам. От Коктебеля едут на ?еодосию по соседству моря и чем ближе приближаются к ней, тем однообразнее становятся окружности. Последнею улыбающеюся местностию можно назвать Двуякорную бухту, в окружности которой выступают красивые горы и несколько недавно разведенных фруктовых и виноградных садов, примкнувшихся к голому выступу той возвышенности, которая восточною половиною прикрывает ?еодосию от южного берега.
Заканчивая этим наш топографический отдел, мы обязаны предупредить читателя, что этою частицею труда мы даем только поверхностное знакомство с местностями Тавриды, но подробнейшие сведение об этой стране следуют в специальных отделах: физическом, историческом, археологическом, ботаническом, зоологическом и т.п.
|
| |
| |
| Ялтинец | Дата: Пятница, 2015-07-31, 0:05 AM | Сообщение # 35 |
|
Нужный человек
Группа: Модераторы
Сообщений: 789
Награды: 1
Репутация: 3
Статус: Offline
| ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Содержание третьей части:
Причины образования Крымского полуострова.
Форма и пространство его.
Границы и протяжение.
Мнения древних историков.
Общий вид полуострова с материка, моря и а vol d'oiseau.
Береговая линия.
Климат и атмосферные явления.
Движение атмосферы и климатические свойства месяцев.
Картины природы.
Черное море: его форма, величина, ширина и глубина.
Состав морской воды, древние названия и понятия, легенды восточных народов, характеристические свойства, бури, плавание, береговой очерк, морская болезнь.
Азовское море и его древние названия.
Сиваш и его значение для сельского хозяйства.
Озера, заливы, проливы, острова, полуострова, мысы, перешейки и проточные воды.
Четвертой части:
Геогностические образования.
Наружный вид гор и подробное описание Яйлы, ее отрогов и склонов. Замечательные пещеры с легендами. Провалы, снежные ямы, пропасти и ущелья. Потухшие кратера, сопки, землетрясения и передвижения почвы. Оригинальные скалы. Равнины, поляны и долины. Состав почв различных местностей. Свойства страны в гигиеническом отношении по местностям со средним числом больных и отношением к разного рода случайным и эпидемическим болезням. Естественные целебные средства против различного рода недугов - морские и песочные ванны. Минеральные источники и грязи, их состав.. Виноградное лечение, кумыс и воздух. Цветочные и травяные ванны.
Пятой части:
Соль, каменные породы, каменный уголь. Минеральные источники: нефтяные, серный, горький. Судакские и перекопские колодцы. Минеральные грязи сакские, чекракские и севастопольские. Металлы и глины. Естественная сила и плодородность почвы, а также фруктовая.
Шестой части:
Царство растительности.
Седьмой части:
Животные, птицы, рыбы, гады, насекомые, моллюски, полипы, аммониты и т.п.
Причины образования Крымского полуострова
Всматриваясь в карту Черного моря, невольно задаешься вопросом о прежнем очертании его берегов в северной половине и причин последующего затем изменения их.
Ни одно море не подвергалось таким сильным изменениям и не оставило нам таких ясных в этом доказательств, как Черное. Чтобы убедиться этом, достаточно окинуть взором северную береговую линию его, где образовались различных очерков лиманы, мелководные заливы, перешеек, сотни озер, узорчатый Сиваш, длинная Арабатская стрелка, подобная шириной искусственному мосту, и странной треугольной формы Азовское море, являющее безжизненный вид, оживленный с одной стороны - пресными водами Дона, а с другой Керченского пролива. Этого мало, сама конфигурация Крымского полуострова свидетельствует о насильственном образовании его на пространстве, составляющем центр моря, что подтверждается геологическими наслоениями почвы и теми общими естественными причинами, которые продолжают менять береговую линию всех материков. Изменение северной части моря началось вблизи устьев рек, которые и были тому главной причиной. Реки эти сформировали и ту почву в недрах моря, которая затем возвысилась над уровнем вод и образовала полуостров Тавриду. О большом количестве этих рек с их притоками, вливающихся в северную половину Черного моря, и о пространстве, занимаемом руслами наибольших из них, можно судить по нижеследующей таблице:
Дунай покрывает водами своими пространство в 14 630 нем. кв. миль и принимает в свое русло девятнадцать других рек. Прут - 23. Днестр - 36, между Днестром и Бугом мелких - 22. Буг - 50. Днепр омывает пространство в 10 605 нем. кв. миль и впадает в него 133 реки. По Таврической губернии вливаются в Черное и Азовское моря 35 рек. В Азовское море, со стороны одной Новороссии - 67, из числа которых Дон занимает пространство в 10 526 нем. кв. миль.
Ясно что эти 385 рек, хотя в большинстве и ничтожных, постоянно выносят в Черное море громадное количество земли, смываемой с пространства, занимаемого ими. Но неизмеримо больше попадает в море дождевой воды, и ежегодно несомые массы земли, камней и прочего должны были за тысячелетия превратить его в закрытый бассейн. Эти же причины слабо влияют на более обширные моря и еще меньше на океаны, однако и там вызывают они заметные изменения берегов. Тому примером служат берега Скандинавии, которые выдвигаются в океан утесами, изъеденными морскими камнеточцами и скалы с железными кольцами, некогда служившими для прикрепления судов. Такие же точно скалы с кольцами встречаются и в горной части Крыма в местах, ныне отдаленных от моря от 5 до 20 верст.
Чтобы убедиться в количестве наносов, доставляемых в море реками и дождями, достаточно взглянуть на песчаные берега моря, которые некогда были каменистыми, но беспрестанной работой волн не только округлены, но и раздроблены на песчинки. Если количество их изумительно велико, то как, должно быть, велика масса более удобных для воздействия воды материалов? Если бы если мы терпеливо проследили за дождевым истоком от начала до конца его, то удивились бы глубине промытой им борозды и количеству снесенной земли, и тогда бы прониклись убеждением, что проточные воды вечно враждуют с морями и, очищаясь в них от ила и солей, испаряются снова как будто для того, чтобы возобновить борьбу.
Приписывая вышеприведенным причинам создание сегодняшних очертаний Крымского полуострова, мы главной из них, однако, называем деятельность вулканических сил, поднявших вверх громаднейшую цепь гор по всей южной Европе, от Пиренейского полуострова до пределов Каспийского моря. Одновременно выступил из недр моря и высокий хребет Яйлы, от которого начинается постепенное расширение материка, а вместе с тем и отступление от него морских вод.
Если б ученые, определившие образование на Тихом океане многих островов из материи страшно размножающихся фораминифер предпослали бы отчасти этому поднятие Крымского полуострова над поверхностью Черного моря, мы ответили бы, что тела подобных зоофитов в очень незначительных массах залегают только на окраинах Крыма и, неразложившиеся еще, свидетельствуют, что скопление их принадлежит к новому времени. Явление их и теперь продолжается в С3 части полуострова на Тарханкутском мысе, но в виде наносов песку из недр морских. Выступившие - влиянием подземного огня - высшие горы Крыма, при протяженности 175 верст и ширине в основании от 5 до 10 верст должны были поднять воды моря настолько, чтобы образовались Керченский и Константинопольский проливы, которые недолговечны, и рано или поздно, сбудется предсказание Бюффона о них*.
Образовавшийся таким образом Крымский полуостров занимая, в наше время, пространство в 2Ѕ миллион десятин**, представляет крестообразную форму, вытянувшуюся во все четыре стороны остроконечными мысами северным или Перекопским, восточным или Керченским, западным или Тарканкутским и южного или Севастопольским. Полуостров протянулся от севера на юг (т.е. от Перекопа до окончания Трахейского и Херсонеского полуострова) на 210 верст, от Запада к Востоку (т.е. от начала Тарканкутского берега до Керченского пролива и Азовского моря) на 370 верст.
Пространство это делится на пять уездов: Перекопский, Евпаторийский, Феодосийский, Симферопольский и Ялтинский. Все они примыкают к берегам Черного и Азовского морей, Сиваша и Керченского пролива, а весь полуостров имеет три сухопутных пути сообщения с Россией: естественный - через Перекопский перешеек, а искусственные - через Сиваш и Арбатскую стрелку. Границы полуострова следующие, с севера: часть Киркинитского залива, Перекопский перешеек, Сиваш или Гнилое море и Генический пролив с частью Азовского моря. С востока - Керченский пролив. Протяженность береговой линии Таврического полуострова составляет почти 900 верст, из числа которых 8 занимает Перекопский перешеек, Сиваш или Гнилое море, Генический пролив с частью Азовского моря, с востока Керченский пролив, а с прочих сторон Черное море. Береговая линия Таврического полуострова тянется почти на 900 верст, из числа которых 8 верст занимает Перекопский перешеек, 60 - Сиваш, 1 - Генический пролив, 200 - берег Азовского моря и 40 верст - Керченский пролив. Все же прочая длина приходится на берег Черного моря, огибающего полуостров с В, Ю и 3 сторон.
Некоторые из описаний Крыма, в том числе выполненные Геродотом, Страбоном и Плинием доказывают, что Таврида была островом. Такое мнение сохранилось в преданиях персиян и среди кавказских горцев, которые называют ее и теперь Ешиль-ада, т.е. зеленым островом. Чтобы согласиться с этим, достаточно измерить узкую полосу земли между Каркинитским заливом и Сивашем, образованную избытком иловатых наносов, вносимых большими реками в Северную часть Черного моря. Подобным же образом отделилось и Азовское море от Гнилого, выдвинув Арабатскую стрелку, которой в будущем суждено не только превратиться во второй крымский перешеек, но даже и осушить Сиваш. Впрочем, сомнительно, чтобы народные предания хранили свидетельство о Крыме, как об острове. С большим основанием можно предполагать, что предание это относится к тем временам когда Сиваш, свободно сообщался с Азовским морем, тогда же древние обитатели Тавриды, из коммерческих или стратегических соображений прорыли сохранившийся до нашего времени канал поперек Перекопского перешейка, и таким образом соединили воды Черного моря с Гнилым. Похоже что канал этот многие века выполнял свое назначение, придавая Тавриде форму острова, но затем, с новыми изменениями морских берегов потерял свое значение, что, может быть, и не было нужно народам, владевшим степью как в Крыму, так и на примыкающей территории. Судя по рассказам Константина Багрянородного, канал этот был даже нарочно засыпан. Известно также, что Шагин-Гирей-хан много лет старался привести канал этот в первобытное состояние, чтобы оградить себя от внезапного нашествия русских в качестве мстителей за буйные поступки его подданных.
|
| |
| |
| Ялтинец | Дата: Пятница, 2015-07-31, 0:05 AM | Сообщение # 36 |
|
Нужный человек
Группа: Модераторы
Сообщений: 789
Награды: 1
Репутация: 3
Статус: Offline
| Внешний вид
По естественному положению Крымский полуостров делится на две неравные части, отличающиеся климатом, почвой, наружным строением и плодородием. Из них первая, степная, чужда древесной растительности и бедна проточной водой, она занимает площадь около 1 миллиона 940 тысяч десятин земли, начинаясь от Перекопского перешейка и оканчиваясь близ Севастополя. Вторая, гористо-каменистая, богатая растительностью и водными источниками влючает весь Ялтинский и части Симферопольского и Феодосийского уездов, образуя пространство в 460 тыс. десятин, что составляет почти 1/12 часть всей Таврической губернии (5376500 десятин). Присмотревшись, мывидим что Крым в северной части представляет гладкую равнину с едва приметными возвышениями почвы, местами пересеченную оврагами, которая, по мере приближения к югу, начинает постепенно превращаться в округленные и вытянутые холмы. Далее за Карасубазаром, Феодосиею, Бахчисараем и Симферополем возвышения эти превращаются в правильную, хотя и невысокую цепь, идущую изгибами параллельно с другой, следующей за ними грядой гор, а эта последняя повторяет изгибы громадного хребта Яйлы,* начинающегося также незначительными возвышенностями в окружности Севастополя и все более и более возвышающихся к центру, а затем постепенно понижающегося к берегам Феодосийской бухты.
Вид северных степей Крыма весной или в годы изобильные дождями, несмотря на отсутствие рек, садов и лесной растительности, являет прекрасную картину. Нежные густые травы, гигантский бурьян, хрен, полынь и бурые веники, окруженные целыми полянами разноцветных полевых цветов волшебно действуют на глаз. Но в засушливое время вид этих равнин слишком печален: куда не обратишь взоры - иссохшая трава, растрескавшаяся глинистая почва, сероватое небо, какой-то дымный цвет воздуха, облака саранчи, стаи голодающей дикой птицы, свист восточных непрерывных ветров, жужжание мух и ос - все это наводит неприятное впечатление. Часто грустный вид этот дополняется миражами - оптическим обманом, возникающим, как известно, от неодинаковой плотности воздуха, они сильно действуют на сознание неопытного путешественника. На прибрежных местах степи еще грустнее: куда не посмотришь - пустынная гладь, заросшая жирными солончаковыми травами какой-то особенно грубой формы. Берег завален кучами млеющих водорослей наподобие ленточных паразитов, стаи морских птиц, удивляясь появлению человека, потрясают воздух хриплыми криками. Еще печальнее бледновато-мутная поверхность моря, не оживленная ни единым парусом. У северной оконечности Тарканкутского мыса, запруженного скорлупой всевозможных форм, видов и красок отживших морских животных, тоска до того усиливается, что чувствуется изнеможение всего организма.
По мере углубления на территорию полуострова эти однообразно-грустные картины заменяются более отрадными, которые впервые являются по берегам речных русел, которые вьются по степи на пространстве от Булганака до Севастополя. Возникают нежные растения (например, виноград), которые не выносят холодных зим и составляют гордость Крыма. Еще южнее начинаются сады, и чем ниже к югу, тем они гуще и чаще и разнообразнее, что увеличивает красоту природы.
За Феодосиею, Карасубазаром и Симферополем полуостров принимает гористый вид, богатый разнообразием растительного царства и орошаемый источниками. Здесь расстилаются чудные долины с восхитительными пастбищами, теплее климат, приятнее воздух и впервые на поверхность выступают каменные залежи (горные породы) различного состава. За этим пространством начинается высший район крымских гор, в центре которого, как гигантская палатка, выдвинулся Чатыр-Даг*, прозванный Палат-горой. Здесь уже вид природы иной, другая растительность, свойственная возвышенным местам, здесь расположены источники важнейших рек, которые составляют благосостояние тех долин, по которым они протекают. И здесь только обитель тех бесценных лесов, которые составляют великое значение в природе и скрытым влиянием содействуют жизни животных и оплодотворению мира.
За хребтом Яйлы отроги и склоны которого образуют прибрежные долины *, на берегу, известном под именем Южного, является новая картина природы, поражающая человека изобретательностью и могуществом вулканических сил *. Здесь уже иной климат и условия жизни животного и растительного царств. В последующих отделах сочинения мы подробно поговорим об этих различиях.
Береговая линия
Самое заметное изменение западной береговой линии Тавриды происходит от совокупного действия четырех рек: Березани, Буга, Ингула и Днепра. Реки эти, образуя обширные лиманы, все наносы свои сплавляют в Каркинитский залив. Стоит только проехать от Днепровского устья берегом до Сакских соленых озер, чтобы явно убедиться в этом. Путнику встречается целый архипелаг разной величины озер: Кимбургская коса, мелкие острова, из которых наибольший Тендровский, всевозможных очертаний заливы с промежуточными полуостровами и мысами, далее огромная полоса земли врезалась в Тамиракский залив и получила название Ахиллесова ристалища. Затем снова идут один за другим заливы, то продолговатые, то в виде лиманов, беспрестанно изменяющие очертания. На тарханкутской оконечности полуострова наносы образуют острова и озера. Последние, по мере приближения к югу принимают все большую величину, несмотря на то, что некоторые из них отдалены от берега моря широчайшими земляными валами. Южнее сакских соленых озер наносы не влияют на береговую линию, потому что в малом количестве доходят сюда. Это видно по увеличивающейся глубине прибрежных вод, по крупности морского щебня и, наконец, по отсутствию залежей раковин. От Севастопольской бухты, которая образовалась вследствие низменности суши, морской берег принимает более естественный вид и окаймляется все более возвышающимися горами. У Байдарских ворот или, вернее, в виду ласпинского богаза, горная цепь как бы удаляется от моря, но, судя по признакам в породах водяных зоофитов, не горы отступили, но само море вынуждено было к этому. Подобный вид с небольшими вариантами сохраняет береговая линия до Феодосийской бухты. От мыса Качика снова замечается изменение берегов вследствие причин, не зависящих от Черного моря. Здесь снова начинаются соленые озера, а дальше вытянулся на 40 верст Керченский пролив.
Достаточно одного взгляда на карту, чтобы понять: Керченский полуостров выступил из вод Азовского моря. Событие это, совершившееся при содействии подземного огня, оставило много признаков, из которых наиважнейшими можно считать нефтяные скопища, серный источник и т.п. Влияние вулканического огня выражено даже в свойствах почвы Керченского полуострова, которая несравненно плодороднее остального Крыма, а также в отверделости раковин морских животных, превращенных здесь в цельную массу, известную под именем Керченского камня.
Уже иной вид и качество имеет прибрежная почва Гнилого моря, начинающегося от Арабатской стрелки. Здесь залегает преимущественно иловатая глина без малейшего присутствия каменного или песчаного наноса. Само дно этого узорчато-болотовидного моря, составляющего смесь островов, полуостровов, заливов, кос, мысов и озер, не содержит ни единой песчинки. А выступление с противоположной стороны Арабатского вала, закрывшего сообщение с Азовским морем, пока обрекли его бесполезно занимать огромное пространство земли. Многие, обозревавшие неглубокий и сильно испаряющийся в летнее время Сиваш, удивляются: отчего до сих пор море это не уменьшает в течение года количества вод своих? Видимо этому препятствуют дождевые истоки нескольких рек, вливающихся в него и Генический пролив, посредством которого Сиваш снабжается водами Азовского моря и которых количество при сильных восточных ветрах бывает очень велико.
Климат и атмосферные явления
Таврида, окруженная почти со всех сторон морем, имеет морской климат. Известно что соседство морей умеряет разницу между летней теплотой и зимней стужей, это доказан наблюдениями. Однако бывают годы, когда причины эти уступают другим, более сильным, и страны с морским климатом, занимающие, по географическому положению своему умеренный пояс, подвергаются чрезвычайно резким климатическим переменам.
Хотя подобные явления редко происходили в Тавриде, есть исторические подтверждения того что за минувшие века в Крыму свирепствовали суровые зимы. Так, например Геродот (кн. IV, стр. 28) рассказывает, что за 5 веков до РХ воды моря от Керчи до Херсонеса до того были сгущены холодом, что херсонесцы сражались на них и прошли по ним с телегами, и что зима здесь продолжалась восемь месяцев. Четыреста лет спустя, как говорит Страбон, (кн. VII-307) Неоптолем, военачальник Митридата, в тех же местах разбил на льду скифов. По свидетельству Овидия на берегах Черного моря (в Сарматии) продавали кусками замерзшее вино. В феврале 764 г. к Константинопольскому проливу принесены были громаднейшие льдины с Черного моря, которое с октября покрылось ледяной корой в 30 футов толщины*, так что народ ездил по нему из Фракии в Таврию и из Константинополя в Азию*. По рассказу Кальвизиуса (Calvisius ex annalibus Fuldensibus) в 801 году Черное море всю зиму было покрыто льдом; а в 1068 году российский князь Тмутараканский (Таманский) велел измерить по льду расстояние между Тмутараканом и Керчью, что удостоверяется надписью на плите, найденной на полуострове Тамань и хранящийся в Керченском музее.
Эти достоверные свидетельства показались бы современному жителю Тавриды вымыслом, настолько они противоположны условиям сегодняшним. Первыми, кто дал нам понятие о климате Тавриды в конце 18 столетия, были Сестренцевич и знаменитый Паллас. Он, проживавший в Крыму с 1795 г., говорит следующее: в стране этой поутру бывает ветерок с моря, а вечером с гор. При этом ветре в зимнюю пору следуют морозы, когда он западный - дожди, южный - туманы, восточный - засухи. Лето в тени доводит жару до +31градуса. Что касается зимних месяцев, то их погода непостоянна. Например, зимы 1795 и 1796 годов были теплы и непродолжительны, но с 1797 по 1800 начинались с конца октября при сильном северном ветре и морозах до 18градусов и продолжались до апреля месяца. Год 1800 был дождлив. Следующий собиратель метеорологических наблюдений со времени присоединения Крыма к России, в центре полуострова, а именно - в Симферополе, был Сумароков (1802 г.), вот таблица, составленная им:
Высшая точка тепла: Высшая точка холода:
В январе +13 -8
феврале +10 -9
марте +16 -3
апреле +20 0
Низшая степень теп-ла:
В мае +20 +10
июне +28 +15
июле +30 +19
августе +28 +18
сентябре +23 0
октябре +18 + 4
ноябре +12 + 6
декабре +11 +12
Если автор «Досугов Крымского судьи» вел эти заметки добросовестно, то мои наблюдения полвека спустя не показывают резких отличий. Вот примерная выборка из них:
Высшая степень тепла: Высшая точка холода:
В январе +20 -12
феврале +20 -10
марте +19 0
апреле +20 +2
мае +24 +9
июне +30 +18
июле +36 +24
августе +45 +20
сентябре +30 +19 (в 1871 +8)
октябре +16 + 8
ноябре +14 + 6
декабре +12 + 4о (+22 в 1855)
(По температурной шкале Реомюра опорными являются точка таяния льда - 0 градусов R - и точка кипения воды при нормальном атмосферном давлении - 80 градусов R, а величина градуса определяется как восьмидесятая часть интервала между опорными точками – В.Б).
Несмотря на то, что Крымский полуостров невелик его можно разделить на несколько частей совершенно отличных климатом. Так, например, Керченский полуостров более других частей Крыма выдавшийся к востоку, испытывает неудобства от частого преобладания восточных ветров. Северная и северо-западная части Тавриды подвергаются тому же неудобству с ранней осени от северных ветров. Что же до Южного берега, прикрытого высоким хребтом Яйлы с севера и запада, то он, естественно, пользуется особенно благоприятными условиями по сравнению с прочими частями Крыма. Вот насколько видимых различий:
a). В окрестностях Перекопа с конца августа начинает по утрам выпадать иней, а в сентябре уже останавливается развитие жизни в травяных растениях и стужа, постепенно увеличиваясь, только в конце марта сменяется теплыми днями. Но утренние морозы продолжаются иногда и до первой трети апреля.
b). В августе на Керченском полуострове осень еще незаметна, растительность продолжает жить и ночи бывают теплыми. Весна начинается здесь с начала марта, когда затихают северо-восточные ветра.
c).Что касается Южного берега, то здесь почти всю зиму растут травы, с половины января показываются красивые цветы подснежников особенного вида (Perce neige), а в феврале душистые дикие фиалки, которые не выносят стужи свыше - 5 по Pеомюру. Первые заморозки наступают только в конце декабря, а прекращаются в феврале. Исключения очень редки. Самая высшая степень холода в течение последних 15-ти лет доходила до -13, обыкновенно же морозы не превышают - 6 градусов. Средняя температура этого района характерна следующими цифрами:
В декабре + 6
январе + 5
феврале + 6
марте + 7
апреле + 9
мае + 16
Число же ясных и хороших дней в году доходит до 250. Последние морозы обыкновенно бывают в степи до 3-го апреля. Так как климатические изменения зависят от степени влажности атмосферы, то внимательно исследуем эти явления в Крыму.
Влажность воздуха, как известно, проявляется на земной поверхности в различных видах одной и той же стихии, а именно:
Облаками, которые по наружному виду и форме делятся на
а). перистые (cirrus), которые действительно тонки и походят на перья крыла птицы. Этот вид водяных паров часто является в Крыму весной и находится в сильно отдаленных от земли воздушных слоях*.
б) кучевые, которые поражают глаз ослепительным белым или золотистыми цветами. Облака эти кажутся непроницаемыми клубами, округленными сверху и преимущественно образуются летом, перед вечером, на юго-западном небосклоне. Их едва приметное движение и беспрестанное изменение в высших изгибах до того картинно, что невольно останавливает внимание путешественника.
с) Слоистые. Они также обозначаются на небосклоне, но стенообразно. Цвет их бывает различный, смотря по степени проницаемости солнечными лучами.
Эти главные разновидности облаков иногда принимают различные формы, а именно: перисто-кучевые, перисто-слоистые, слоисто-кучевые и т.д.
Испарения эти делаются видимыми, когда достигают высших слоев воздуха, и до того времени сохраняют массивную форму, пока не обнаружится действие холода, тогда начинается обратное осаждение их на землю в виде капель и облако принимает другой вид и цвет, известный нам под именем дождевого.
Осаждение водяных испарений в Крыму происходит, как и повсюду, в зависимости от времени года в виде росы, инея, дождя, снега, крупы и града. Посмотрим, в какой степени они проявляются в этой стране.
Роса выпадает преимущественно в июле и августе, в садовых и лесных пространствах - скорее как следствие выдыхания растительности. Иногда роса содержит такое изобилие острой кислоты, что, осаждаясь на нежнейшие огородные растения, как, например, табак, виноград, арбузы, дыни и т.п. поражает их желтыми пятнами, которые татары называют бен-тюшту. Роса в небольшом количестве появляется на местах заросших деревьями, присутствие ее почти незаметно на сплошных скалах и она выпадает после того, как долго не бывает дождей. Роса, справедливо признаваемая за первую ступень к образованию дождя, на многих долинах, прилегающих к горным вершинам и лесным пространствам, оказывает благодетельное влияние охлаждая воздух, в то же время она поддерживает жизнь в овощах. Старожилы замечают что она наполовину заменяет легкий дождь, но происхождение ее приписывают началу охлаждения почвы под именем ер-хайты (т.е. земля поворотилась); в смысле - сделалась влажной.
Иней это та же роса, сгущенная ночной стужей. Он появляется в Крыму на возвышенных местах и в северных частях полуострова с конца августа, в очень незначительном количестве и столь же быстро, как и роса, улетучивается при появлении солнца. По мнению татар он предвещает мокрую зиму.
Туман, как испарения, образующие облака, явление не слишком частое. В большинстве случаев он появляется после дождей в горах - над влажными полянами и близи морских пространств. Он быстро несется и вообще исчезает с поверхности над Крымом прежде, чем успеет подняться температура, достаточная для обратного осаждения его на землю в виде дождя. Вот потому-то в Тавриде дожди бывают гораздо реже, чем на окружающем ее Черном море. Крымские туманы, образующиеся в основном по склонам Яйлы и выходящие из глубоких оврагов с водяными источниками, заросших густо лесами, представляют восхитительное зрелище. Незнакомый с характером их образования, принял бы это за тление или горение чего-то смолистого, испускающего дым столбом, который ложится по сторонам над темно-зелеными группами деревьев в виде белоснежной пелены, или скользит под обнаженными верхними уступами скал наподобие гигантских змей.
Туманы на земле приносят значительную пользу травам, но морские - при частых или продолжительных появлениях - губительно действуют на цветы плодовых деревьев излишней влажностью, осаждающейся внутри цветка, она препятствует оплодотворению и вместе с тем создает вероятность загнивания. Такие же деревья, как, например сливы, превращают плоды свои в подобие бобов и быстро осыпаются. Туманы в Крыму приходят с ранней весны и продолжаются иногда до первых чисел мая, а затем с последних октябрьских чисел до декабря.
Дожди
Крымскому полуострову, окруженному со всех сторон морями, принимающими множество пресных вод, суждено беспрестанно орошаться дождями, но на деле выходит иначе, словно блага земные, добываемые природой в одной местности, предназначаются другой.
И действительно дождей, составляющих народное благосостояние, в Тавриде почти не бывает*. Ученые-исследователи и правительственные комиссии - все одинаково заключили, что бедствие это происходит от недостатка лесов, и предложили единственное средство облесения полуострова. Мы сознаем громадное значение леса как сберегателя влаги, но многие страны, не имеющие такого количества лесов как Крымский полуостров, пользуются более выгодными условиями естественных орошений. Быть может почва тех стран имеет свойства поглощения зимней влаги в более отдаленных от влияния солнца наслоениях, а крымская глинистая испускает ее после первых весенних жаров. Это бы было совершенно логично, если б не вопрос: куда же деваются эти испарения? Отчего они опять не спадают здесь в виде дождей?
Оказывается, что громадные испарения пресных вод, вносимых реками и дождями в окружающие Тавриду моря, совершенно не приносят ей ожидаемой пользы, они быстро сносятся с поверхности полуострова почти постоянно действующими ветрами с моря же. Если бы пространство Крыма было бы в несколько раз обширнее, то весьма вероятно, что эти испарения успели бы сгуститься и дойти до той высоты в воздушных наслоениях, от влияния которой зависит обратное осаждение их на землю.
Нет сомнения, что Крым орошается испарениями более отдаленных соседних стран чаще в осеннее и зимнее время, когда действие ветров не обнаруживает летней их силы. Эти однажды появившиеся ливни беспрестанно возобновляются, но как только дело идет к весне, они становятся все реже и реже до тех пор, пока не начнутся восточные ветры, осушающие все до последней капли и уносящие испарения в соседние страны. Когда леса в Малой Азии не были еще истреблены генуэзцами, Крымский полуостров чаще орошался дождями, но теперь они зависят от случайных поворотов в атмосферных течениях.
Итак, степень количества дождей не зависит единственно от растительности, но и от благоприятного положения воздушных течений. Впрочем, Таврический полуостров почти не бедствовал от летних засух в начале нашего столетия, о чем говорят старожилы. Рассказы эти отчасти подтверждаются заметками Сумарокова, который показывает годовое число дождей и снегов в Крыму в следующем размере:
Дождей Снежных дней
В январе 14 2
феврале 5 2
марте 3 1
апреле 6 -
мае 15 -
июне 4 -
июле 0 -
августе 2 -
сентябре 6 -
октябре 4 -
ноябре 10 -
декабре 2 1
Итого: 71 6
По этим выкладкам на каждые пять дней приходится по одному дождю, а с апреля по сентябрь - по одному в неделю. Если принять в расчет, что такое число дождей достаточно для цветущего состояния любой страны, расположенной в умеренном поясе, то и рассказы татар о прошлом Крыма будут не сильно преувеличены.
К сожалению, ныне дожди в Крыму почти беспрестанны зимой, но чрезвычайно редки в то время года, когда от них зависит зарождение и развитие растительного царства.
По 16-ти летним моим наблюдениям число весенних и летних дождей, выпавших в Крыму можно представить так:
В апреле 2 непродолжительных (в 1874 г. их было 6)
мае 2 легких
июне 1 (в 1871-1872 г. были часты).
июле 1Ѕ в (1870 году были часты).
августе 1 (а в 71- ни одного).
|
| |
| |
| Ялтинец | Дата: Пятница, 2015-07-31, 0:06 AM | Сообщение # 37 |
|
Нужный человек
Группа: Модераторы
Сообщений: 789
Награды: 1
Репутация: 3
Статус: Offline
| Ясно, что в течение этих лет бывали годы когда в мае бывало два-три дождя, а в мае последующего года - ни одного. Однако действительная польза дождей не всегда зависит от числа их, важнее наблюдать за количеством выпавшей воды, размером капель и временем пребывания ее в почве. Между тем крымские дожди в весеннее и летнее время выпадают крупными каплями, но продолжаются такое малое время, что достаточно бывает двух часов для осушения земли солнцем без содействия ветра. Впрочем, в иные годы мелкие дожди выпадали после захода солнца. Нередко бывает так что от одного дождя в Крыму зависит урожай трав и посевов, которые, как бы в сознании такого редкого блага, спешат достигнуть полного развития. Иного и не приходится ожидать, поскольку дождевая вода, оставшаяся не потребленной растениями, проникает неглубоко в глинистую почву и не предохраняется от быстрого испарения отсутствием чернозема. Вот сравнительная таблица процентов количества влаги, выпадающей в год:
В горной части:
Зимой 29,2
Весной 14,9
Летом 23,0
Осенью 32,9
В степи:
Зимой 14,9
Весной 21,7
Летом 39,7
Осенью 23,7
Дождевые облака в летнее время быстро проходят над Крымом на высоте от 4 до 6 тысяч футов, густы и всегда почти сопровождаются молниями и страшными громовыми раскатами в промежутке одной или двух минут. Впрочем, громовые удары здесь слышатся и в зимнее время, последний был 3 января 1868 года.
Раньше мы отметили, с какой удивительной быстротой в Крыму развиваются растения после продолжительного весеннего дождя, если вслед за ним не следует ветра. Не менее благодатным считается дождь, выпавший в июне месяце, как наливающий зерна и древесные плоды. Следовательно, для этой страны, прохлаждаемой соседством морей, в летнее время почти достаточно трех-четырех дождей при нескольких пасмурных и безветренных днях.
Теперь обратим внимание на атмосферные явления в Крыму осенью и зимой. После половины октября начинаются осенние дожди, сначала сильные и кратковременные, затем капли их начинают мельчать и напитывать верхний слой земли. До половины ноября вид их не меняется и производят они в иные годы такую грязь в степи, что положительно убивают возможность ходить и ездить. После этого наступают морозы, падение крупы и снега. Снег в редкие годы покрывает землю на пол-аршина, и еще реже держится дольше 15 суток. Его быстрое таяние, сменяемое морозами, дурно влияет на корни трав и всякого рода семена. Самые суровые холода в Крыму начинаются со второй половины декабря и бывали годы, когда стужа доходила до - 22 по P. Такими на моей памяти были декабрь 1855 и январь 1857, когда феодосийская бухта, мало содержащая пресных вод, испарялась до такой степени, что пары эти исходили от нее в виде густого дыма, а затем она покрылась льдом на 75 саженей от берега. В 1861 году, в январе я жил на Южном берегу, где в течение 10 дней термометр Реомюра показывал -13, следовательно, в степной половине полуострова в это время холод превышал -20. Впрочем, подобные явления здесь очень редки и происходят при особенно сильных северных и северо-восточных ветрах, с прекращением которых погода снова становится умеренной.
Первый крымский снег выпадает в северной части полуострова в первых числах декабря, а в южной - на горах - с половины ноября. Но, как там, так и тут он неоднократно тает до наступления морозов. Только с последних чисел декабря горные снега крепнут и, наслаиваясь в продолжение двух-трех последующих месяцев, достигают значительной высоты, особенно в некоторых провалах или естественных колодцах, сохраняющих эти снега нередко в продолжение всего лета и служащих для жителей Южного берега натуральными ледниками.
Град
Явление это, к счастью обитателей Крыма весьма редкое, поскольку могло бы сделать страшные опустошения во фруктовых садах и виноградниках. Однако бедствие это иногда случается в горной части полуострова преимущественно в мае и июне, после продолжительных туманов. Старожилы Крыма с ужасом рассказывают о граде, величиной в голубиное яйцо, падавшем в течение нескольких минут в 1815 году в окрестностях Карасубазара, и 32 года спустя в Симферополе. Последний я собирал сам в 12 летнем возрасте и очень хорошо помню, что величиной он равнялся грецкому ореху мелкой породы. Град горохового размера почти ежегодно выпадает в Крыму в конце октября и в начале марта, но поскольку в это время года от него нет вреда, он остается на замеченным.
Крупный град в Тавриде сопровождается особенными явлениями. Таковыми в 1815 и 1847 годах были тифоны или смерчи, порожденные спирально-вихревым движением воздуха, по мере приближения к земле они извергаются страшными ливнями, градом и все превращают в руины.
Тифон 1815 года, разразившийся над Карасубазаром, выглядел просто водяной трубой, извергающей такое количество воды за городом, что в течение нескольких минут вырыта была яма в 6 саженей в окружности и около 3 аршин глубиной. Тифон 1847 года был ужасен своей разрушительной силой, но дождь в копеечную величину и громадный град продолжались с промежутками не долее 15 минут. Расстояние, пройденное вихрем, было к счастью незначительным, и поэтому причиненный вред оказался сравнительно мал.
Смерчи в облаках - явление довольно частое в Крыму, но очень редко они доходят до земли. Любуясь неоднократно образованием и постепенным вытягиванием их в подобие столбов, я решил что происхождение их зависит от завихрения подоблачного воздуха, который, сгущая пары, круговоротом низвергает их на землю. Очень часто из одного облака образуется несколько водяных труб, стремящихся к земле в образе громадных змей, но вдруг разбиваемых движением воздуха в нижних слоях*.
Облачные смерчи появляются в жаркое время года из кучевых облаков в тихие дни, преимущественно над морской поверхностью.
Тифоны свойственны климату Тавриды, что особенно проявляется в пыльных степях и на море. Морские смерчи особенно живописны, подымая водяную пыль в остроконечные пирамиды они иногда образуют целую колоннаду прозрачных столбов на гладко-голубой поверхности моря, которые один за другим несутся с быстротой ветра. Не менее очаровательными считаются зимние смерчи, подымающие массы снега с Яйлы. Это явление мне пришлось только однажды наблюдать с Южного берега в январе 1860, и я не могу забыть вида этих гигантских вертящихся столбов, озлащенных лучами солнца.
Из воздушных явлений крымскими старожилами неоднократно отмечалось ниспадение по ночам освещенных метеоров в таком количестве, что это походит на огненный дождь. В последний раз он случился над Крымом и водами Черного моря 1-го ноября 1866 года и так описан наблюдавшим за ним командиром парохода «Олег» г-ном Энгельманом в 89 номере «Николаевского Вестника»:
«Ноября 1-го в полдень небо было ясное, малооблачно, к N мрачность по горизонту; SSO тихий, барометр 30,32, температура наружного воздуха по Реомюру в тени +15, на солнце +18. В три часа пополудни барометр 30,27, терм. +14, ветер и состояние неба те же. До 3 ч. пополудни была большая зыбь от NO, которая к вечеру улеглась. В 7 вечера я снялся с якоря и следовал в Константинополь, в 8 часов пополудни барометр показал 30,29, термом. +9, ветер SSO тихий. Солнце садилось за горами, на которых лежали облака, небо было розового цвета, но после захода солнца розовый цвет вскоре исчез. Горизонт от N до NW покрыт мрачностью, нашло две тучи в 9 часов вечера, но дождя не было. Облака несло к S при ветре SSO, горизонт к NO, O и SO совершенно чист, небольшая зыбь от NO. Луна была в первой четверти и около 10-ти часов, с заходом ее, небо совершенно очистилось, мрачность к N и NW оставалась по горизонту, но вверх не подымалась. С 11 часов пополудни в разных направлениях начали очень часто падать метеоры, большая часть их летела на W, WNW и NW. В 1 час пополуночи 2 ноября, когда я был на меридиане Синопа, падение метеоров усилилось, и в промежуток времени от 2-х до 4-х часов обратилось совершенно в огненный дождь. Я и вахтенный офицер пытались сосчитать их в известный промежуток времени, но наши усилия были напрасны. По временам пролетали чрезвычайно большие метеоры, похожие на ракету со звездами, оставляя после себя огненный след и после взрыва белое пятно, которое было видно от 10 до 20 минут. Один такой метеор я наблюдал 25 минут, след его принимал разные формы. Судя по тому, что все метеоры пролетали к NW большей частью в зените, надо полагать, что течение воздуха в верхних слоях было NW. Все это время был тихий ветер от SSO, берег пуст, дальние горы покрыты снегом, небо чистое к W и NW по горизонту мрачность. В три часа барометр показывал 30,20, термометр +8, в 5 утра в 0 части неба, по временам было зарево, при чистом горизонте и небе наподобие северного сияния, оно являлось на высоте от 20 до 30 градусов над горизонтом и было замечено три раза».
По рассказам старожилов точно такой же огневидный дождь метеоров наблюдался в 1828 году. Некоторые из татар уверяли меня, что над Тавридой часто проносятся метеоры в виде огненного облака, шаров и т.п., но я сам никогда ничего подобного не видел и только однажды читал в «Одесском вестнике» за 1867 год о шарообразном метеоре, замеченном с Мисхорской станции на Южном берегу.
Аэролиты
О падении аэролитов в Крыму в прошлом неизвестно, но в июне 1868 они выпали на Яйле, в окрестностях болота Япраклы-Гол, в таком изобилии, что их собирали на всяком шагу по несколько штук. Из числа доставленных мне наибольший не превосходил величины боба, а наименьший равнялся пшеничному зерну.
Для пополнения сказанного о климате Тавриды следует прибавить, что татары делят здесь год на такие периоды: весну, которая, начинаясь 23 апреля, длится до 22 июня, лето с 22 июня по 1-е августа, осень с 26 августа по 26 октября, и зима с 19 декабря по 4-е апреля. Промежуточные же дни они относят к преддверию наступающих времен.
Движение атмосферы и климатические свойства каждого месяца
Самым сильным и повторяющимся ветром на Крымском полуострове считается восточный. Действия его в особенности влияют на приморскую полосу, от Керченского полуострова до Фороского бугаза*. На всем этом пространстве он волнует море и сушит почву, оставляя на ней глубокие расщелины. Он уничтожал повсюду растительность, если б не стихал ежедневно к вечеру, а прохладные последующие ночи не возвращали бы растения к жизни. Ветер этот господствует в Крыму короткими периодами в течение всего года, без остановки же дует в марте и первой половине сентября. Последнее время к нему присоединяется и северный ветер, вследствие чего даже на Южном берегу Крыма чувствуются неприятные изменение в воздухе.
Действие восточного ветра в марте татары считают весьма опасным и советуют не отлучаться из дома. Насколько справедливо это замечание, видно из того что в этом месяце почти невозможно хорошее плавание для парусных судов, а неосторожные работники становятся жертвой простудных болезней. Что до сентябрьского ветра, дующего в дни равноденствия, он отличается ровным безостановочным течением. Простонародье установило что ветер этот порожден еврейскими кучками, которые он силится уничтожить. Многие считают его бесполезным и отчасти вредным, но едва ли это так даже и в материальном отношении. Поскольку, во-первых, он усиливает испарение воды из многочисленных соляных озер, обогащая промышленников и рабочих: первых количеством соли, а последних продолжительностью выгодных работ и, наконец, совершенно не препятствует продолжению морских купаний, которые привлекают ежегодно в Крым тысячи болезненных гостей. В гигиеническом отношении ветер этот на окраинах Тавриды в летнее время напитывает воздух морскими испарениями (йода, брома и т.п.), которые, как известно, благодетельно действуют на слабость груди и другого рода немощи человеческого организма.
Северные ветры изредка проникают на полуостров с такой же суровостью, коей они известны в степях Новороссийского края. При этих ветрах термометр Реомюра показывает охлаждение атмосферы от - 10 до -12 градусов. В иные годы холод проникает и на Южный берег, как известно, прикрытый от северного ветра Яйлой, тогда пресная вода моментально покрываются ледяной корой. Татары любят этот ветер, считая его освежающим нервную систему.
Южный ветер в Крыму чрезвычайно редок. Его теплое течение отрадно действует на степных обитателей Тавриды в весеннее время года; на Южном же берегу его боятся, как злокачественного и затрудняющего дыхание избытком исторгнутых от моря испарений. Всего замечательнее то, что при южном ветре воды моря охлаждаются до такой степени, что самые отчаянные любители купаний прекращают их. Это, по мнению старожилов, происходит от особенного свойства этого ветра проникать в морские глубины.
Западные ветра очень часты в Крыму в период между осенью и весной. Они постоянно нагоняют облака, которые разрешаются дождями. В весеннее и летнее время они чрезвычайно редки. Сила ветров этих в начале зимы иногда бывает удивительно велика и создает страшные морские бури. Таковыми на моей памяти были: 2 ноября 1854 и 24 ноября 1861 года.
Южнобережная полоса Крыма испытывает иногда разрушительную силу северо-западных ветров, которые, нагоняя на Яйлу густые массы облаков, бешеным течением своим дает такие порывы с гор, что выворачивает с корнями громадные деревья и с легкостью срывает железные кровли. Ветра эти, к счастью жителей, бывают один раз в три-четыре года. Последний, едва ли самый сильный за последние полвека, случился в ночь на 11 февраля 1870. Татары, сознавая его разрушительную силу, спасаются тем, что строят жилища свои в уровень с землей и с гладкими крышами. Естественно, дома эти не имеют никаких отверстий к горам и освещаются с востока и юга.
Первым весенним месяцев в Тавриде считается март. Несмотря на беспрестанные суточные перемены и постоянную ветреность, в начале этого месяца в Крыму повсюду появляется зеленая травка и в воздухе чувствуется тепло весны. За Южном берегу же в это время уже отцветают кизилевые и миндальные деревья, дикие фиалки, подснежники и т.п. Март, хотя и считается в Тавриде весенним месяцем, но по характерным свойствам своим, не пользуется доброй репутацией, и татары приписывают ему враждебные наклонности и говорят: «март и в окно и в двери принуждает смотреть, а между тем пожирает заборы и лопаты». Греки называют его «март грабитель и колья истребитель, за 31 день - 32 бури!»
И в самом деле, мартовские дни в Крыму до того изменчивы, что положительно нельзя описать их. Так, например - день начинается тихо с ясным небом при +8 градусах по P., через час появляется холодноватый восточный ветер, затем все покрывается туманом, от которого несет сыростью и холодом, а ночью чуть не до рассвета брызжет мелкий дождь. На следующий день происходит или вариант вчерашний, или бушует с необыкновенной силой ветер. То вдруг он стихает и на небосклоне вырастают горы облаков, то сыпнет крупой, то дождем при сиянии солнца, то появится радуга, холод, теплота, мрак и т.п. Понятно, что подобные быстрые перемены легко производят простуды преимущественно в неосторожном классе чернорабочих, что нередко пресекает им жизнь в молодых годах.
Апрель считается одним из приятных месяцев в Тавриде, но первые 3-4 дня его, известные у татар под именем алтарых, всегда почти бывают бурными. По убеждениям туземцев, в эти дни происходит отчаянная борьба марта с апрелем, которому не хочется лишаться господства над землей. Апрельские дни в большинстве бывают ясные и с тихим ветерком, и только в редкие годы случается на рассвете легкий мороз, и то не далее как до 5 числа. Естественно, он губительно действует на всякого рода огородную рассаду. К половине апреля в Крыму степи уже покрываются травами и распускаются листья на деревьях.
Май месяц в первых числах дает серенькие приятные деньки, сопровождаемые легким ветром, затем наступает тепло и очаровательные ночи, воздух наполняется благоуханием. В конце мая травы созревают, и во многих местах начинается косовица. В это время также созревают на Южном берегу черешни.
Июнь в Крыму считается жарким. С этого месяца начинаются морские купанья. В июле температура воздуха достигает в тени до +30. Редкий год в течение этого месяца выпадает дождь, ветра слабые, и то по утрам.
Август в центральной части Тавриды - самый жаркий месяц. В это время солнечное тепло подымает ртуть в термометре P. до +40, а на Южном берегу при безветрии - до +48. Человек, непривычный переносить подобную жару, с трудом передвигает ногами и постоянно мокр от пота. Этого мало: у непривычных лупится кожа на лице и руках. Жара действует на быстрое созревание винограда и осаждение в озерах соли, и, к удовольствию населения, несколько умеряется по ночам прохладными ветерками с моря и горных вершин.
Сентябрь в Крыму признан самым приятным месяцем, за исключением нескольких бурных и дождливых дней в период равноденствия. В это время созревают лучшие плоды садов, жара спадает, и повсюду показывается свежая травка. Татары в это время перестают уже орошать сады и огороды в том убеждении, что земля приняла осенние свойства, выражаемые словом «ер Хайты», т.е. «сделалась влажной». Многие считают что морские купанья в сентябре приносят гораздо больше пользы в сравнении с месяцами предыдущими.
Октябрь представляет собой соединение характеристических свойств всех времен года. В нем бывают необыкновенно жаркие дни, которые внезапно сменяются весенними или осенними. Случается и так, что после сильного ветра польет дождь с градом, а несколько минут спустя снова выступает жгучее солнце. Вообще же месяц этот в Крыму скорее можно причислить к летнему, чем к осеннему.
Ноябрь характеризуется в Тавриде непостоянством погоды, но это далеко еще не зимний месяц. Его можно, в зависимости от положения местности, характеризовать таким образом: в северной части полуострова он дает иней и легкие утренние морозы. В глубине полуострова восточные ветра становятся прохладными. После 20-х чисел на возвышенностях появляется снег, ветер усиливается и беспрестанно нагоняет дождевые тучи; деревья лишаются листьев, но земля продолжает сохранять свой зеленый покров. На Южном же берегу особых изменений не заметно, экзотические растения и сосны, покрывающие склоны гор, остаются со своей величественной зеленью. Но при всем этом приближение зимы заметно по частым туманам и снегу на вершинах.
Декабрь месяц в Крыму до первой половины хотя и напоминает русскую осень, но в промежутках бывают теплые дни, затем начинаются мелкие дожди, снег и морозы. Месяц этот считается скучным по мокроте и отсутствию солнца.
Январь признан татарами за месяц «хара хыша», т.е. «черной зимы» (в смысле - суровой). В течение его погода имеет чисто зимний характер, но бывают года, когда выпадают дни в +20 по Р., разумеется, на солнце. В большинстве же случаев январскую погоду можно изобразить пасмурным небом, частыми дождями и снегами при морозах от -5 до -12.
Февраль едва ли не самый неприятный по резким суточным переменам. В нем очень часто дуют северные ветры, почти ежедневно выпадает то снег, то крупа, то дождь, беспрестанный туман и довольно чувствительные морозы.
Из сказанного видно что атмосферные явления первых месяцев весны и последних осени в Тавриде отличаются мало. Даже зима, если б она не отмечалась снегами и быстро проходящими морозами, в действительности ничтожными, была бы похожа на них.
Только некоторые месяцы - апрель, август и половина сентября имеют строго определенный, более или менее неизменчивый характер.
Понятно, что такой климат был бы не слишком полезен в гигиеническом отношении, если б в атмосфере здешней не было факторов, уже испытанных тысячами расслабленных приезжих, а именно:
1) постоянные испарения, окутывающие берег моря, Сиваша и соленых озер, прибавляющие к составу атмосферы йодистые и бромистые начала, которые, как известно, содействуют выздоровлению организма. В этом отношении места, ближайшие к берегам Сиваша показывают, что болезни, подобные тифу, холере и чуме, ни разу не поражали здесь человека.
2) большое значение имеют частые ветры, поскольку они постоянно обновляют воздух и таким образом препятствуют зарождению вредных миазм. Это чрезвычайно важно, поскольку древние греки определили, что воздух, окружающий человека, составляет пастбище его жизненных источников.
3) громадная цепь Крымских гор, заросшая лесами и смолистыми растениями, почти каждый вечер слабым ветром охлаждает тепло летних ночей и, освежая растительность, в тоже время отрадно действует на расслабленный организм человека, особенно во время июльского и августовского зноя.
Вот эти-то важные аспекты климата Тавриды и обратили на себя внимание специалистов-медиков, и дали возможность заключить, что в Крыму должны чувствовать себя лучше или совершенно исцелиться люди, одержимые нижеследующими недугами:
- слабостью дыхательных органов, одышкой, не размягченными бугорками в легких и даже те, у которых бугорки переходят во второй период
- истощенные и ослабленные продолжительными хроническими болезнями, кровотечениями и другими органическими потерями;
- женщины малокровные, хлоротические и люди престарелые, одержимые последствиями ослабления.
|
| |
| |
| Ялтинец | Дата: Пятница, 2015-07-31, 0:06 AM | Сообщение # 38 |
|
Нужный человек
Группа: Модераторы
Сообщений: 789
Награды: 1
Репутация: 3
Статус: Offline
| Картины природы
Крым, при вступлении на него с Перекопского перешейка, представляет вид отличный от прочих степей. Обширные соляные озера с изменчивым цветом вод и окруженные зелеными коврами трав, а также синеющий на южном небосклоне Чатыр-Даг отрадно действуют на воображение путника. Дальше бледно-голубое небо все больше и больше окрашивается лазурью, Чатыр-Даг растет, а около него как бы из бездонной пропасти подымает свои синие бока извилистый хребет Яйлы, прикрытый густыми массами облаков.
У подножья этих гор есть разноцветные поляны в таком обворожительном освещении, что чудится там встретить девственную почву с поразительной растительностью. Еще более величественные картины рисуются от Симферополя, по дороге в Ялту. На этом пространстве сгруппировалось все лучшее Тавриды: сады, поляны, реки, холмы, ущелья, заросшие деревьями, густые леса, высокие горы, Чатыр-Даг, одетый каменной броней, море, громадные скалы причудливых форм, ползущие у ног облака и туманы. На Южном берегу величественное изменение видов на каждом шагу дополняется искусственными сооружениями и группами вечно зеленых экзотических растений. Здесь виноградники правильными рядами покрывают мрачную почву черного шифера, видны отрадные рощи лавров и кипарисов, в обломках разноцветного диорита цветут роскошные розы и гранаты, дальше выступают скалы, обвитые плющами. Здесь все дышит негой, имея вид счастья и блаженства.
От Симферополя до Севастополя картина природы в летнее время года не представляет особенного очарования: это степная гладь, прорезаемая иногда небольшими реками, прикрытыми садовой растительностью, изредка попадают холмы, заросшие кустарниками, и еще реже – лесные чащи. Здесь приволье хлебопашцу и скотоводу. Степь эта примыкает с одной стороны к морю, а с другой - к отрогам меловых гор. Между этими горами раскинуты зеленые поляны, вьются реки и дороги, пестреют татарские аулы и чем дальше смотришь, тем больше они прикрываются лесной зеленью и, наконец, примыкают к отрогам Яйлы, исчезающей в облаках. В окрестностях Бахчисарая восхитительны садовые долины и глубокие ущелья, обставленные высокими холмами с каменными вершинами, сохранившими в целости убежища первобытного человека.
По дороге от Севастополя в Ялту величественной красотой своей поражает Байдарская долина, вид на Южный берег с ворот у форосского бугаза, тоннель и гигантские скалы причудливых форм, тянущиеся на несколько верст вдоль извилистой дороги, окруженной зеленью.
От Алушты природа северо-восточного берега моря несколько угрюма, но и здесь между обнаженными отрогами Яйлы встречаются роскошные садовые долины. От Судака к Феодосии природа, хотя и не показывает величественных картин, но беспрестанно являет восхитительные ландшафты. Что же касается пространства от Симферополя к Керченскому полуострову, здесь степные равнины очень часто пересекаются рядами холмов, оврагов и садовых долин. За Феодосией развернулась исторически плодотворная степь. Кто любит видеть гладкое поле, усеянное разноцветными коврами цветов и окаймленное со всех почти сторон морем, тому и эта, как бы живая гладкая равнина колебанием своих чудных трав покажется не менее очаровательной сравнительно с прочими местами Тавриды.
Вид Крымского полуострова с горных вершин величественно хорош: вдали видна гладкая степь, окрашенная различными полосами цветов, слившаяся как бы в одно целое с бледно-голубым морем, в свою очередь примкнувшим к такого же цвета небу. Ближе рисуются белыми пятнами меловые холмы, пропасти, овраги, сады, луга и чаиры, голубые ленты вьющихся рек, гладкие равнины, покоящиеся в углублениях гор, и кое-где поселения человека. Эта необъятная картина приводит наблюдателя в изумление. Еще сильнее действуют отсюда на впечатлительную натуру великие картины природы - восход луны над морем и закат солнца. Вот явление луны в полнолуние: над темной поверхностью моря возникает сначала багрово-огненная полоса, которая, не отбрасывая по сторонам ни единого луча, чертит золотистый путь вдоль всей дремлющей зеркальной поверхности. Полоса эта быстро округляется и вдруг выплывает из-за небосклона в виде только что пущенного, как будто из морской пучины, громаднейшего шара. Он кажется настолько близок и подымается так явственно, что наблюдатель готов принять его за особого рода феномен или искусственное творение рук человеческих. Насколько это очаровательно при ясном небе над темно-голубой поверхностью моря - легко представить каждому любителю природы.
Восход солнца над морем при его неподвижно-зеркальной тишине, освещенной розовым сиянием эфира, подобен фейерверку, испускающему миллионы ослепительно-радужных лучей, моментально озаряющих самые высокие точки гор. Вид этот до того потрясает впечатлительную натуру, что ей чудится первый день мироздания и невольно оживают те благодатные мечты юности, которые заглушены суетой общественных устремлений.
Закат солнца с крымских гор представляется неизъяснимым чудом природы: как только светило поравняется с чертой небосклона (горизонтом – В.Б), вся западная часть неба рассекается резкими радиусами лучей, превратившись в громаднейший веер. Отдаленные облака принимают соломенно-золотистый цвет или окрашиваются розовым сиянием, затем солнце, погружаясь в облако, может выглядывать из него в виде вазы, чаши и т.п. В это время зеркальная поверхность моря, усыпанная как бы живыми крапинками сияющего света, трепещет, колышется или играет с этими перебегающими огоньками.
Отдельными вещами, заслуживающими внимания посетителя Крыма, можно признать следующие:
Палат-гора, Ай-Петри, Демерджинская скала, Аю-Даг, Форосский, Мисхорский и Озенбашский богазы, Чертова лестница, Мангуп и Чуфут-Кале, Тепе и Черкез-Керманы, Успенский скит в Бахчисарае, Инкерманские скалы, Георгиевский монастырь, Севастопольская и Балаклавская бухты. Также и виды с гор: у Байдарской долины, Ялты, Коккоза, Озербаша, Стилии и Алушты. Не менее прекрасны береговое пространство от Судака к Феодосии, окрестности Старого-Крыма, Карасубазара и Симферополя.
Если б кто-либо увидел Крымский полуостров с палубы идущего из Одессы парохода, пред ним вначале показалась бы линия голой степи и едва приметные тени гор на южном небосклоне, но чем ближе пароход подвигается к берегу, тем больше разнообразия встречает глаз. Горы растут, и от подножья их начинают виться, как темно-зеленые ленты, садовые долины Булганака, Алмы, Качи и Бельбека. Затем пред вами внезапно рисуются в миниатюре севастопольские окрестности и берега некогда славного Трахейского полуострова. После этого берег начинает возвышаться и сейчас же за Балаклавской бухтой превращается в сплошную скалу. Дальше горы принимают грозный и разнообразный очерк, покрываются зеленым покровом лесов и отделяют от себя отроги, образующие различных очертаний заливы и мысы. Вид этот более или менее однообразен до Феодосийской бухты, и затем снова начинается голая степная гладь, напоминающая северо-западную полосу Тавриды.
Взгляд на Крымский полуостров, (окруженный почти со всех сторон морями), а vol d'oiseau представляет вид необычайный. Это не ускользнуло от внимания одного из лучших наших художников, и он изобразил его на стене одного из балконов при ливадийском дворце.
Черное море
Оно имеет весьма оригинальное очертание и формой походит на башмак, бант которого образован Азовским морем. Люди любознательные замечают это и пытаются узнать причины, которые дали морю эту форму и под влиянием рек будут вечно изменять его очертания. Скорее всего, до образования Альпийских и Балканских гор море это было продолжением Средиземного, доходившим до Каспийского и Аральского озер, а также соединяющегося с Индийским океаном.
Сегодня Черное море образует бассейн около 612 морских миль в длину и до 340 в ширину. Как и все моря, омывающие возвышенные берега, оно имеет гористо-покатое дно и резко отличается от других морей, причина тому - географо-топографическое положение и влияние воздушных течений.
Те, кто незнаком со вкусом или составом океанской воды принимают воду Черного моря за особенно горько-соленую и усматривают в этом его отличие. Но это ошибка, по избытку вливающихся в него пресных вод (рек и ручьев) оно менее соленое не только в сравнении с океанами, но даже со Средиземным морем. Оно отличается от речных вод сравнительно малым содержанием соляных начал, которые, судя по анализу профессора Гассгагена, морская вода содержит в следующем количестве:
Хлористого натрия 13,0210
Хлористого калия 0,1793
Хлористого магния 0,2917
Йодистого натрия 0,0037
Бромистого магния 0,0085
Сернокислой извести 0,1039
Сернокислой магнезии 1,4810
Двууглекислой извести 0,2371
Двууглекислой магнезии 0,1685
На всех европейских языках именуемое Черным, оно по цвету совершенно не соответствует этому названию, и можно предположить, что грозное имя это оно получило из-за страшной бурливости, но название это отвечает характеристике вод Мальдивских островов, имеющих черноватый цвет.
Описываемое же нами море отличается от других, обыкновенно отражающих цвет песков тем, что издали кажется темно-синим, при чистом небе - голубым, а при пасмурном - светло-серым. Следовательно, цвет его воды зависит от глубины, освещения и угла, под которым мы смотрим на него.
Было время, когда Черное море звалось иначе, например древние греки называли его Понтом Аксинос, т.е. морем негостеприимным. Причиной такого названия вряд ли были бури и волнение, либо отвага неопытных мореплавателей, вступающих в него без карт и компасов на плохо сколоченных судах, а также варварское отношение береговых народов, жаждущих крушений мореходов чтобы приношением их в жертву умилостивлять своих богов. В общем ясно, почему древний мир, не разбираясь в искусстве мореплавания и обычаях тавроскифов, населяющих крымские берега, все потери судов и людей своих, приписывал волнам Черного моря.
Скифы имели веские причины к суровому обхождению с чужими, которые при удобном случае не только занимались пиратством, но, по-видимому, грабили и прибрежных жителей. Это видно из того, что даже Фоас, царь Лемноса, при воцарении своем в Тавриде не только отменил обряды жертвоприношения, но даже придал им особенную торжественность. А сам он родом был грек и, следовательно, должен был чуждаться пролития крови соплеменников. Понятно что не весь греческий мир доподлинно знал причины варварского обхождения скифов с мореплавателями, и потому на эту тему нередко создавались грозные мифы. Например: «Считался погибшим тот, кто пытался достичь средины этого моря, поскольку за ним на вечнозеленых равнинах живут людоеды, блистающие драгоценными каменьями, золотом и серебром. А море, окружающее их со всех сторон, заколдовано - на погибель всем иностранцам, чтобы они не завладели этой страной или, чтобы, проникнув в нее, не разгласили миру весть о бесчисленных богатствах, виденных в Тавриде». Подобные сказки, созданные испугом, становились действительностью, когда мореходцы, отплывшие с твердым намерением исследовать берега Тавриды не возвращались в отечество.
Впоследствии, когда те же греки лучше узнали Черное море, они начали строить для плавания более надежные суда и назвали его Понтом Эвксинским, т.е. гостеприимным. Затем оно было названо Судгейским или Сурожским по имени богатейшего города Судгеи, расположенного на месте нынешнего Судака. Потом оно стало известно под именем Хазарского, а у аравийских писателей называлось Ниташ. Несколько веков спустя Плано де Картини, первый европейский посол от папы Иннокентия IV к Монголам (в 1246 г.), называл его уже Черное, Греческое или Великое море. Говоря о нем, он поясняет что именно это и есть то море, из которого выходит рукав реки Св. Георгия, текущий в Константинополь (Hoc est mare magnum, de quo brachium santi Georgii exit quod in Constantinopoli vadit). Почтенный автор здесь либо ошибся, либо предположил, что Константинопольский пролив носил название Георгиевского, тогда как под этим именем с древности и по настоящее время именуется одно из устьев Дуная. Черным же море окрестили, надо полагать, со времени господства в Крыму монголо-татар, имевших привычку все темноватые цвета называть черными, почему море и было названо ими Кара-Дениз. Ни один народ с таким благоговением и суеверием не смотрит на Черное море как татары. Из множества легенд о сильных штормах мы приведем лишь некоторые.
|
| |
| |
| Ялтинец | Дата: Пятница, 2015-07-31, 0:06 AM | Сообщение # 39 |
|
Нужный человек
Группа: Модераторы
Сообщений: 789
Награды: 1
Репутация: 3
Статус: Offline
| Легенда о бурливости:
Пророк Али, зять Магомета, обладал тем самым мечом Дул-факар («пронзающий»), который был ниспослан Магомету от Аллаха для победы не только людей, но и злых джинов, которые задумали бы противиться его воле*. Это небесное оружие тем еще отличалось от рукотворного, что исполняло приказ обладателя, перелетая на огромное расстояние с такой быстротой, что глаз человеческий не мог замечать этого полета. Персидский ресюль (пророк), понимая значение этого страшного оружия, от которого зависела жизнь и смерть всего живущего в мире, неусыпно хранил этот драгоценный дар всемогущего Аллаха. Когда настало время расставаться ему с земной жизнью, он вспомнил о Дул-факаре. Боясь оставить его наследникам, которые могли ради прихоти употребить во зло могущество небесного оружия, он решил не оставлять его никому. Приказав явиться сыновьям, он сказал: - Дети мои возьмите этот меч, о котором никто из вас не знал, и бросьте его в воду посредине Черного моря. Повинуясь требованию умирающего отца, сыновья взяли меч и пустились в дорогу. Но уже в пути рассудили, что безрассудно лишаться такой драгоценности только потому что отец боится доверить им ее и договорились закопать меч в известном месте, а отцу, если он не умер еще, сказать, что приказание его исполнено. Так и было сделано; но когда они явились перед ним, Али с яростью поднялся с постели и, обличив сыновей в непослушании, сказал:- Я не умру до тех пор, пока Дул-факар не ляжет на дно Черного моря. Тогда, сыновья, убедившись в невозможности сохранить небесный дар, вынуждены были снова отправиться в путь и с грустью выполнить волю отца-пророка - чудный меч с шумом опустился в бездну морскую. С той минуты тихие воды Черного моря закипели и тщетно силятся выбросить из недр своих страшное оружие.
Персияне и турки с каким-то особым восторгом смотрят на Черное море, еще в средние века они приписывали ему сверхъестественные явления, а простолюдины и теперь убеждены, что в недрах его скрыты царства, народы и города с волшебными коралловыми дворцами и чудными женщинами, восхитительные песни которых усыпляют мореплавателей, когда хотят их гибели. Чудесное явление на востоке знаменитого медика Лохман-хакима, они также приписывают чудесам этого моря, которое просветило его как бы из сочувствия к страданиям и преждевременной смерти людей. Легенда об этом лекаре в Крыму передается татарами так:
Однажды восточный мореход Мурат-реиз*, проплывая посередине Черного моря вздумал измерить его глубину. Но брошенный якорь так крепко застрял где-то внизу, что приходилось либо лишиться его вместе с канатом, либо спускаться на дно морское чтобы отцепить. Никто из матросов не хотел рисковать жизнью и Реиз вынужден был сам броситься в море. Держась за веревку, он долго опускался в мрачную пучину и вдруг увидел кровлю великолепного кораллового зaмка, за одну из стен которого зацепился якорь. Когда он начал освобождать железо, из чудного сераля вышел почтенный владетель здания и, расспросив у Реиза кто он такой и откуда прибыл, попросил его зайти к нему в чертоги; но Мурат-Реиз не согласился принять предложения из боязни, чтобы матросы судна не признали его погибшим и не ушли. Тогда благодетельный старик приказал слуге вынести из дворца несколько пригоршней муки и, подавая ее Реизу, сказал: - Когда ты возвратишься домой, прикажи испечь лепешку из этой муки и покорми ею одного из сыновей или ближайших родственников, и тогда у вас появится человек, необходимый для блага вашего. Мурат взял муку, поблагодарил волшебника и возвратился на судно. Приехав домой, он вспомнил о таинственной муке и приказал изготовить хлеб, но, к сожалению, лепешка от недосмотра пригорела в печи и сын Реиза, которому поручено было съесть ее, предпочел переломить и выбросить на улицу. Проходящий в это время мимо мальчик-сирота поспешил поднять ломоть (лохма) и с жадностью съел его. И с этой минуты он стал понимать язык и свойства всех растений и минералов и научил людей, чем из них можно пользоваться с успехом против разных болезней и какими из них отравлять недостойных жизни людей. Впоследствии, сделавшись знаменитым врачом Лохман-хакимом, он изобрел такой травяной состав, что три раза погибал насильственной смертью, но взбрызнутый составом этим, воскресал заново. Эликсир этот он постоянно держал при себе, однако, когда все же пришлось умирать ему по воле Аллаха, то небесный мелек (ангел) сокрушил богопротивное действие эликсира*.
В детстве я часто слышал на Южном берегу рассказы стариков татар и греков о том, что дно Черного моря заселено страшными старухами, которые в глухие ночи выходят из жилищ своих и, проникая в семейные дома в образе ведьм, применяют разные способы уничтожения грудных детей. И что, якобы, редкой матери удается тогда спасти ребенка от синяков и удушения. Слухи о появление этих старух до того участилось, что прибрежные жители обратились к повелителю страны и потребовали от него, под угрозой смерти, избавить их от этих чудовищ. Повелитель решился убедиться в этом сам, и в одну из темных ночей, сев в маленькую шлюпку уплыл далеко от берега и стал наблюдать. Вдруг в полночь пред ним явилось множество безобразных существ с длинными белыми волосами, и потащили куда-то его суденышко. Повелитель сначала ощутил страх от их дикого крика и визга, но потом, когда они преобразились в прекрасных молодых женщин и запели отрадными голосами, спросил:
- Куда вы везете меня прекрасные феи?
- Мы везем тебя, - отвечали они в один голос - к нашей повелительнице, которая давно жаждет понять суть видений, которые до настоящего времени никто ей не может разъяснить. Наш маг сказал, что помочь ей в этом сумеет только человек. И царица, веря ему, вот уже несколько лет постоянно посылает нас, верных служительниц своих, за самыми умными людьми земли, но, увы, до сего времени никто из них не в состоянии был ответить ей удовлетворительно. Теперь пришла твоя очередь.
- Но вы увозите меня от жены и детей, которые сочтут меня погибшим, если я не вернусь к утру домой.
- Будь спокоен почтенный повелитель - отвечали они, - мы доставим тебя к берегу задолго до рассвета.
Не успели они сказать эти слова, как шлюпка с необыкновенной быстротой погрузилась на дно морское и повелитель Южного берега очутился посреди восхитительной лавровой рощи, в центре которой стояли два жемчужных трона. - На один из них посадили меня, - рассказывал потом повелитель, - и начали воздавать царские почести. Когда все это закончилось, феи разделились на две группы и заняли ступени тронов. Затем вдали показалась группа немыслимой красоты женщин, впереди которых шла повелительница. Приблизившись, царица подняла руки вверх и окружающие запели какую-то песню. Волшебница взошла на трон и погрузилась в размышление. Когда голоса смолкли, царица фей приподнялась с места и, поклонившись мне, сказала:
- Почтенный и мудрый правитель Южного берега, я, наверно, обеспокоила тебя, но поступить иначе нельзя было потому что вы, люди воздуха, не любите остальные существа и считаете их злыми духами. Поэтому я поручила служанкам привести тебя, быть может против твоей воли. Прости, постараюсь тотчас же возвратить тебя домой если разъяснишь мне три события, которые произошли два года назад, когда я была на земле.
- Блистательная царица, в меру своего разумения постараюсь помочь тебе, но с условием: если ответы мои тебя удовлетворят, ты прикажешь подданным своим никогда отныне и до века не являться в той стране, где я избран владыкой.
- Требование твое да будет священным законом для всех нас. Аминь! - отвечали феи*.
- Ну, теперь скажи о нужде своей, - сказал повелитель Южного берега.
- Однажды в лунную ночь - начала царица - я возвращалась от главного храма Мекки, куда ходила на молитву к Богу нашему, и вдруг увидела стаю птиц, которые с жадностью поедали падаль. Но как только они собирались улететь, то начинали отрыгивать уже съеденное и есть заново. Около двух часов я глядела на эту странную картину и решительно ничего не могла понять, хотя и убеждена, что это указывало на что-то важное. Пройдя дальше, я увидела крошечное животное, именуемое вами степной мышью или сусликом Он держал в зубах шнурок, к другому концу которого привязан был громадный верблюд и, дергая шнурок, заставлял зверя бегать и выделывать всякие безобразные штуки. Наблюдая мучения верблюда, я никак не могла понять, что бы это значило и почему он, могущий раздавить мелкого тирана своего малейшим прикосновением ноги, так терпеливо подчинялся его прихотям. Дальнейший путь привел меня к двум виноградным лозам, которые росли из одного корня, а между ними двигался острый нож. Меня поразило вот что: едва оружие приближалось к одной лозе, она умоляла пощадить ее и срезать сестру. Последняя говорила то же самое, и нож подходил то к одной, то к другой лозе, не зная которую из них срезать. Все это в высшей степени занимает меня, и я жажду узнать смысл виденных сцен.
- Изволь выслушать мои разъяснения, мудрая фея, виденное тобою предсказывает важные перемены в судьбе нашей. Птицы отрыгивающие и снова поедающие падаль означают, что скоро настанет время, когда мы, отбирая чужое добро и не получая от него ничего, кроме страданий, все равно будем повторять то же самое. Суслик, заставлявший плясать верблюда по своей прихоти - предсказание того, что рано или поздно женщины заставят нас, мужей своих, делать то, что им захочется. Что же касается случая последнего, то он говорит о том, что скоро наступит время когда брат не пощадит брата ради своей выгоды.
Как только повелитель окончил свою речь, царица моря подняла руки и раздались тысячи приветственных голосов. Затем, сойдя с трона, она сорвала лавровую ветку и, поднося ее к мудрецу сказала:- Благословен народ, которым управляешь ты, умнейший из всех повелителей. Да будет же вечно страна твоя похожа на рай и так же прекрасна как этот лавр, который ты посадишь в память встречи со мной.
- Аминь! – загремело вокруг, и прежде чем растаяло эхо владетель берега очутился на поверхности моря с лавровой веткой в руках. Феи, прощаясь с ним, торжественно поклялись что отныне и до тех пор пока на Южном берегу будут расти лавровые деревья от ветки, данной их царицей, никогда ни одна из них не осмелится ступить в этот благословенный край. Подобного рода легенды объясняют, какими глазами смотрели на Черное море его ближайшие соседи.
Обратимся теперь к характерным свойствам Черного моря. Постоянные наблюдения говорят о том что оно не подвержено приливам и отливам, как это бывает на других морях, непосредственно соединенных с океанами. Но ничтожно-постепенное отступление воды на некоторых береговых участках полуострова произошло даже на памяти людей за каких-нибудь 50 лет. Вопрос о том, в какой степени влияют на море Керченский и Константинопольский проливы до сего времени не ясен, замечено лишь, что ежедневно течение воды происходит в них то туда, то обратно - в зависимости от поведения атмосферы.
Мореходы суеверно утверждают что после 7-го января Черное море не представляет опасности, но мнение это, скорее всего, связано с освящением вод морских в день Крещения, когда смелая молодежь ныряет в холодные воды его за деревянным крестом, бросаемым с берега. Факт освящения ни о чем не говорит, потому что в иные годы январские бури достигают поразительной силы, а порой стоит полный штиль. В феврале перепадает и больше теплых дней с менее порывистыми ветрами, но зато в марте море являет такое непостоянство и волнение, что частенько приводит в трепет самых отчаянных шкиперов. В первых числах апреля редко не бывает бури, известной у татар под именем Алтарыха. С половины апреля до половины сентября море в большинстве случаев представляет величественно спокойный вид. Ничтожное волнение его при восточных ветрах никогда не приносит вреда даже тем путешественникам, которые подвержены так называемой морской болезни. С половины сентября или, точнее, со времени равноденствия море снова начинает принимать грозный вид, волнения его продолжаются иногда от 3 до 12 дней. Затем до 26 октября опять устанавливается штиль.
С наступлением же дня, который известен у татар под именем хасыма (Дмитриев день), а иногда и за неделю раньше благоразумные судовладельцы прекращают экскурсии и ставят посудины свои на зимовку в прикрытых бухтах, в то же время снимаются все рыболовные заводы с береговой линии. Дмитриевские бури продолжаются недолго и опять море принимает спокойный вид, хотя далеко не летний - до половины ноября. Но с этого времени и до конца декабря бывает самое грозное и ужасное волнение, тогда море становится темно-зеленым, рассеченным миллионами параллельных линий, рельефно выступающие верхушки которых образуют фестоны клубящейся пены. И все это с быстротой от 20 до 25 верст в час несется к берегу, где со страшным шумом выплескивается в виде шипучей пены, а при обратном спадании нередко уносит с собой значительной величины каменья. Высота этих волн у берега не всегда достигает двух аршин, но раскат очень часто бывает на расстояние до 15 саженей.
Таким является Черное море с берега, но это не идет ни в какое сравнение с тем, что испытывает и видит путешественник, плывущий по нему в бурное ноябрьское или декабрьское время. Ужасно, когда разверзается в недрах морских глубочайшая пропасть, испещренная кипящей пеной и судно, дрожащее всем корпусом, с ужасной вышины, нередко до 50 футов, сбрасывается в эту пучину для того только, чтобы вновь взлететь и вновь погрузиться. При этом ветер рвет паруса, ломает мачты и заливает палубу, еще страшней все это, сопровождаемое ливнем и в туманную ночь. Но и эти бури ничтожны в сравнении с теми, которые случаются на Черном море раз в 10-12 лет и продолжаются очень недолго. Такими исключительными бурями на моей памяти остаются две, а именно 2 ноября 1854 года и 21 ноября 1861. От первой мы не потерпели ущерба вследствие уклонения своих судов от англо-французской флотилии, вся тяжесть испытаний выпала на долю кораблей врага, щепками которых завалены были Крымские берега от тарканкутского маяка до севастопольской бухты. Но буря 1861 года превзошла и эту - ни в одном из заливов полуострова не осталось уцелевшего на якорной стоянке судна. Даже в лучшей в мире севастопольской бухте большинство кораблей подверглось такой же печальной участи. На рейдах открытых, как, например, ялтинский, удобнее было наблюдать силу этой жестокой бури, начавшейся с вечера 21 ноября. Чтобы вернее нарисовать эту картину, скажу, что пробужденный пред рассветом страшным гулом я даже не мог выглянуть на улицу из боязни быть залитым водой или раненым камнями, вылетавшими из моря. Затем, когда буря миновала и народ осмелился выйти из домов, вся набережная более чем на аршин забросана была крупными каменьями, отдельные из них доходили до 8-ми пудовой тяжести. Пять судов, стоявших накануне на рейде, были сорваны с якорей и лежали на набережной, а одно – аккуратно поставлено сверху на городскую пристань. Что же касается гребных судов, то все они были заброшены в городские дворы, надо полагать каким-то из шквалов, выступившим за линию берега не менее чем на 20 сажен.
Из народов, обитавших на берегах Черного моря, генуэзцы первые обратили серьезное внимание на его поведение в разные периоды, и постановлением кафского трибунала* запрещено было плавание по нему от декабрьских календ до половины марта. Это постановление оставалось в силе, пока галатские купцы в Константинополе не построили такие суда, которые смогли безопасно плавать в запрещенное время. К сожалению, мы не имеем возможности рассуждать о величине, конструкции и крепости этих судов. Однако учитывая бури, которые бывают на Черном море зимой, ясно, что запрещение это было обоснованным для средних веков. Но сегодня, владея паровыми судами, моряки иначе смотрят на эту проблему. По их убеждению Черное море принадлежит к числу самых безопасных, если иметь его лоцию и руководствоваться научными правилами. Действительно это так, поскольку на море этом нет ни мелей, ни подводных скал, ни льдин, ни других особенного рода явлений, которые могли бы осложнить участь судов и экипажа.
Описав характер и свойства Черного моря, следует сказать о великом значении его для Южной России в коммерческом отношении. У нас нет данных и предположений о том, кто первый посетил его на судах, за исключением мифологического рассказа о походе аргонавтов в Колхиду. Однако Гомер утверждает, что во времена Троянской войны греки имели сообщение с этим морем. Позднейшие географы и поэты точными описаниями берегов убеждают нас в том что греки с глубокой древности пользовались этим путем для привоза различных товаров из стран, прилегающих к Азовскому бассейну, Кавказу, Персии, Анатолии, Польши и Бессарабии*. Более активное поведение греков на Черном море начинается со времен расцвета Пантикапеи, Херсонеса, Судака и Феодосии. Не менее славна деятельность мореходов при генуэзском и венецианском господстве, они проникали до самого Пекина и наиболее отдаленных мест Азии. При турецком владычестве Понт Эвксийский посещался редкими турецкими и греческими судами, но с приобретением прав на него Российской державой, оно до 1853 года почти постоянно бороздилось множеством военных и коммерческих судов, не считая нескольких тысяч иностранных, прибывавших к местным портам с грузами. После окончания Крымской компании начали плавать по нему паровые суда русского общества, не обращая внимания на суровую погоду и бессчетное множество всякого рода парусников. Нет сомнения что в будущем, когда кавказские берега застроятся городами и вместе с Крымом заселится трудолюбивым людом, Черное море будет важным путем, связывающим Южную Европу с этой баснословно-прославленной землей, сохранившей до сего времени неисчерпаемые сокровища.
Чтобы дополнить сведения о Черном море следует описать береговую линию Тавриды. Раньше уже отмечалось, что СЗ часть полуострова подвергается видимым изменениям от тех наносов, которые образовали мыс Тарканкут и те неправильные очертания берега, которые тянутся до сакских соляных озер. Наносы эти состоят не только из ила и камней, но также из масс корненожковых раковин и других мелких останков весьма интересных зоофитов, о которых будет сказано ниже. Берег завален кучами извергнутых морем лентовидных водорослей, гниющих без всякой пользы для местных жителей. Поскольку здесь есть постоянная нужда в топливе, высушенные на солнце водоросли могут быть весьма полезны, в особенности тем беднякам, которые, не имея своей скотины, вынуждены собирать в степи изредка встречаемый помет. Кроме этого из водорослей можно извлекать соду, известную у французов под названием saude naturelle и необходимый для медицины йод. За сакскими озерами берег моря несколько возвышается, но крайнее однообразие и безжизненность его утомительны для наблюдателя пока не начнутся устья рек, орошающих прекрасные садовые долины ЮЗ части Крыма. За Севастопольской бухтой, где глубина такова что в нескольких милях от берега не могли достать дна линем в 300 сажен длины, море подходит к отвесным скалам, как бы вырастающим из бездны. Дальше, у балаклавских берегов, вечная борьба волн со скалами образовала много привлекательных картин в виде гигантских колонн, тоннелей и рифов с едва виднеющимися из воды вершинами. На скалах этих, глубоко погруженных в пучину, заметны приросшие полипы из породы морских губок, но они так грубы, что скорее походят на скопление ракушковых биссонов. За ласпинской бухтой вплоть до Феодосийского залива характер берега изменчив: он либо подходит к глинистым обрывам и одиночным скалам, либо образует у возвышенных горных подножий громадные полукружия, очерченные серой полосой крупного щебня вулканических пород.
За Феодосийской бухтой снова видны резкие следы отступления моря. В особенности хорошо заметны они в окрестностях Керчи, представленные громадными скоплениями мелких двухстворчатых моллюсков, сжатых и погребенных под землей.* Они известны под именем керченского ракушечного камня, чрезвычайно удобного для построек по своей мягкости и легкости.
Нам осталось сказать еще несколько слов для тех, кто впервые желает плыть по Черному морю, например - от Одессы до Керчи и обратно. На этом пути человек, непривычный к передвижению по воде, легко может подвергнуться морской болезни в трех местах, а именно: между одесским берегом и тарканкутским маяком, за трахейским полуостровом и на всем протяжении от Феодосии до Керчи.
Болезнь эта влияет даже на самые здоровые натуры, но не имеет никаких дурных последствий. Для предупреждения ее некоторые советуют принимать как можно больше пищи, другие - лакомиться лимоном, но средства эти не всегда действенны. Самым радикальным средством следует признать спокойное лежание с закрытыми глазами, чтобы не возмущаться колебаниями окружающих предметов или, оставаясь на воздухе, смотреть на небо и как можно чаще вдыхать в себя свежий воздух. Болезнь эта представляет чувства укачавшегося на качелях ребенка и быстро проходит после рвоты. Многие находят ее отличным антидотом против лихорадки, легких катаров и желчного настроения духа.
|
| |
| |
| Ялтинец | Дата: Пятница, 2015-07-31, 0:06 AM | Сообщение # 40 |
|
Нужный человек
Группа: Модераторы
Сообщений: 789
Награды: 1
Репутация: 3
Статус: Offline
| Азовское море
Примыкает оно к северной стороне Керченского полуострова, и поскольку лишь отчасти принадлежит Тавриде, то нет надобности распространяться о нем. Достаточно сказать, что оно с глубочайшей древности известно под именами Меотиды, Карпалука, Темеринды, Палюса Меотийского, а у коман, татар и турок под названием Кара-Барук, Чабак, Балык и Азак-Дениз. Оно было очень важным путем к славянским землям для греческих и итальянских коммерческих судов. В наше время море это, имея до 300 верст в длину и до 150 в ширину, в течение всего навигационного времени покрывается сотнями парусных и другого рода судов, но, к сожалению, на зиму замерзает. Важнейшим недостатком его считаются отмели, образующиеся речными наносами, которые беспрестанно изменяют морское дно. Главным фарватером признана поперечная линия, местами доходящая до глубины в 40 футов. Плавание по Азовскому морю в бурные дни сопряжено с еще бoльшим риском, нежели на Черном, но главная неприятность - мелководье у портовых городов и северных окрестностей Керченского пролива, что препятствует безопасному проходу большого размера судов. Для предотвращения этого правительство сейчас хлопочет о том чтобы суда не выбрасывали в Азов свой балласт, и чтоб очищались возле устья Дона вносимые водами его наносы. Меры эти, если они будут выполняться добросовестно, без сомнения надолго предохранят это море от нежелательных изменений.
Сиваш
Сиваш всецело принадлежит Таврической губернии и поэтому достоин подробного описания. Древнейшие греческие географы называли его Путра или Сапран-Лимни, т.е. «гнилой залив», это свидетельствует о том что и в то время он имел современный вид. Тем не менее некоторые из сегодняшних знатоков, например, Пейсонель допускают мысль, что он был судоходным и на берегах его красовались упоминаемые Птолемеем города: Сатарха, Тарона, Пароста и Постигия. Монголо-татары, поселившись в его окрестностях, дали ему название Улу-Дениз, Чурук и Чуваш. Русские же, видя что он неудобен для плаванья, не населен рыбой и издает сильный запах в летнее время, назвали его Гнилым морем. Абсолютно ясно, что масса составляющих его вод отделилась когда-то от Черного моря заняв пространство 140 верст в длину и 14 в ширину, или по измерению Швейцера в 2,135 кв. версты. При ничтожных глубинах море это давным-давно бы высохло, если б в него не вливались со многими крымскими реками массы снеговых и дождевых вод.
При взгляде на Сиваш, представляющий узорчатое соединение озер и разной формы заливов, кажется, что море это бесполезно для края, занимает огромное пространство и пора бы предприимчивому человеку заняться его осушением. Подобная мысль многим казалась благодетельной и, наконец, нашли афериста, готового взяться за такое великое предприятие. Узнав об этом, я, в качестве члена Императорского общества сельского хозяйства южной России, напечатал в его записках следующего рода письмо:
«Милостивые Государи!
На обязанности каждого из членов нашего общества лежит отрадный долг не только по мере возможности содействовать благу края в сельскохозяйственном отношении, но и заботиться о соохранении тех непочатых сокровищ его, в которых мы пока не нуждаемся, но для будущих поколений они составят насущную потребность. По-моему, если первый долг наш достоин благодарности, то забота о последнем дает право на лавровый венок. Вот обстоятельство, которое послужило поводом моего настоящего письма к вам.
Уже некоторое время до меня доходят слухи о существовании проекта осушения Сиваша, который, по мнению некоторых лиц, совершенно бесполезно покрывает на севере Тавриды огромную площадь земли, могущую после осушения превратиться в хлебородную равнину. Проект этот, надо предполагать, должен быть представлен правительству и оно, быть может, признает его выгодным для сельскохозяйственной деятельности народонаселения Новороссийского края. Но это будет страшная и неисправимая ошибка, за которую потомки справедливо причислят нас к величайшим глупцам, враждебным отечественным интересам и нуждам народа. Сказанное мною требует доказательств. Я сейчас укажу вам тот неизмеримый источник богатства, который заключается в водах Сиваша, несправедливо названного Гнилым морем. Считают что оно, соединяясь с Азовским бассейном посредством узкого Генического пролива при сильных восточных ветрах поглощает воды Азовского моря и, таким образом уменьшая его глубину, способствует в том же и Керченскому проливу. Я не стану выяснять сейчас, насколько предположение сие безосновательно. Отмечу только, что когда крымские соляные озера истощатся - а время это при наличии железной дороги в Крым приближается - тогда Сиваш, насыщенный солью до 8 по ареометру Боме (т.е. не менее прочих соленых озер) послужит для промышленников неистощимым резервуаром добычи соли. Несомненность этого уже доказана в 1820 году одним из землевладельцев Рыковым, который отводом от Сиваша воды получил в первый же год большое количество прекрасной соли. Естественно, чем дольше Сиваш останется неприкосновенным, тем более окажется в нем соляных частей осаждающихся, как известно, после испарений тех вод, которые вносятся в него сторонними путями.
Если же упомянуть Сиваш в гигиеническом отношении, как водоем, испаряющий йодистые и бромистые начала, препятствующие зарождению вредных инфузорий и смертоносному действию эпидемий, то сотоварищам моим сделается ясным великое значение Сиваша и они, ради будущности края, употребят все возможные усилия для сокрушения страшного и вместе с тем дерзкого проекта о легко-возможном осушении этого моря».
Соленые озера Крыма
Таврический полуостров принадлежит к одному из замечательнейших в мире мест по обилию озер разного водного состава, но лишь некоторые из них дают большую выгоду казне и окружающему населению посредством добычи соли в них. Все эти озера прилегают к берегам, окружающих Крым и представляют собой котловины, основание которых насыщено раствором разных солей, среди которых преобладает хлористый натр или поваренная соль. Близкое соседство морей неоспоримо доказывает что все они существуют самостоятельно лишь с того момента, когда береговая полоса изменила свое очертание и таким образом отделила озера от моря широкими валами иловато-песчаного наслоения.
Современные ученые, рассуждая о происхождении соляных озер, говорят следующее: «Хотя они и являются частями отделившегося моря, но получают соли, смываемые с земли дождем». Другие же признают их скоплением пресной воды на пластах самородной соли, что и является, дескать, причиной засоления. Что до солепромышленников, то по их словам соленость воды находится в зависимости от какой-то матки или закваски, содержащейся в темном иле, лежащем на дне озера. Если из всех этих предположений признать верным первое, то пришлось бы допустить возможность превращения в соляные всех пресных озер, согласно второму они возникали бы повсюду, где существуют подобные залежи, а согласно последнему нужно верить в необыкновенные свойства ила. Всего естественнее полагать, что образование соляных озер на Таврическом полуострове шло в течение многих веков следующим образом. Только что отделенное от моря случайным наносом озеро, после первого испарения вод, оставило на дне соляной осадок. Затем, вновь наводненное прибоем зимних волн, после вторичного испарения в летнее время оно удвоило количество соленого осадка, при третьем – утроило. Таким образом, в течение многих веков накопился запас осадка соли в иловатом основании, а после окончательного отделения озера от моря достаточно было возбудить кристаллизацию солей этих, (разводимых дождевыми истоками), если разработка не представлялась в обширных размерах* Это обыкновенное явление, которое будет повторяться на берегах Тавриды до тех пор, пока существует Черное море, Сиваш, а также множество рек и ручьев, вносящих в них различного рода осадки и беспрестанно изменяющие очертание берега. В доказательство приведем факты. В Днепровском уезде Таврической губернии, в имении Вассаля, морской залив, где водились рыбы и устрицы в 1841 году внезапно превратился в озеро, которое через год стало соляным. Двадцать лет спустя буря пробила вал, отделявший его от моря, и озеро снова приняло вид залива, который в 1866 году опять стал озером. То же самое произошло с Куяльницким лиманом близ Одессы, сохранившим ясные следы соединения с морем. Аналогичные следствия вызвало искусственное отделение Аккерманских заливов от Черного моря и некоторых частей Сиваша в Феодосийском уезде. В свете этих бесспорных фактов иного рода предположения выглядят неуместными. Все крымские соляные озера, за исключением некоторых на Керченском полуострове, расположены на низменных местах, имеющих слабый уклон к морю. Из них только немногие имеют песчаное дно, а все прочие покрыты толстым слоем черного ила, мягкого, жирного и в то же время очень липкого. Ил этот издает сильный запах сернистого водорода и углекислоты, имея в составе своем поваренной соли не более 9,47 частей на 100. Глубина этих озер различна, начиная от 10 вершков и до 2 аршин, в засуху либо летнюю жару вода быстро испаряется от берегов к центру, достигая той густоты, при которой соль начинает сама собой кристаллизироваться в кубики и опускаться на дно, срастаясь в пласт до 2-х вершков толщиной. Кристаллизация начинается при 26 градусах ареометра Боме, т.е. когда на 200 частей воды будет не менее 26 частей соли. И происходит она следующим образом: сначала озеро как бы окрашивается светло-розовым оттенком, происходящим, по мнению ученых, от наличия инфузорий, хотя вероятно что явление это зависит от света, температуры, состояния воздуха, растительности и цвета озерного дна, либо от окиси железа, растворенного в воде. Для подтверждения последней гипотезы достаточно вынуть из озера кусок соляного пласта, при тщательном рассмотрении нельзя не заметить в нем присутствия красильного вещества. Затем, если не было дождей после половины июня начинается осадка соли с берегов в виде снежных крупинок или тончайших блесток которые, по мере превращения в более крупные кристаллы, осаждаются и образуют чрезвычайно крепкую корку. Осаждение это продолжается до тех пор, пока не наступит влажная погода. Понятно что солепромышленники очень дорожат этим временем, которое в иные годы протягивается до ноября. Вывозка соли производится весьма патриархальным способом, а именно - ручными тачками, которые накладываются поденщиком и выворачиваются на берегу озера в громадные скирды. Работа эта не особенно тяжела если б она производилась под тентом в прохладе, и если б соленая вода не разъедала у непривычных рабочих руки и в особенности ноги.
По химическому анализу, произведенному в лаборатории департамента горных и соляных дел, крымские соляные озера имеют соль следующего состава:
Северное у Перекопа, именуемое Красным:
Хлористого натра (поваренная соль) 96,65
Хлористого магния 0,49
Сернокислой извести (гипс) 0,1
Хлористого кальция 0,43
Воды кристаллизационной 0,81
Посторонних примесей 0,62
На Восточной оконечности полуострова у Керчи, именуемое Черкасским:
Хлористого натра 98,98
Хлористого магния след
Сернокислого натра (глауб. соли) 0,26
Сернокислой извести след
Воды кристаллизационной 0,7
Посторонних примесей 0,7
и на Западной оконечности вблизи Евпатории - Сакское:
Хлористого натра 97,72
Хлористого магния след
Сернокислого натра 0,14
Воды кристаллизационной 1,05
Посторонних примесей 0,75
Итак, хотя данные и не показывают резких отличий в составе озерной воды разных мест полуострова, фактически соль, добываемая из сакских озер, лучше прочих сберегает всякого рода соления и в особенности рыбу. После сакских наиболее выгодной признана соль озер перекопских. Все же озера Керченского полуострова, несмотря на то что имеют в составе больше поваренной соли, признаны менее пригодными для употребления, поскольку содержат много сернокислого натра, оказывающего вредное влияние на человеческий организм. Кроме того в этих озерах совершенно отсутствует хлористый кальций или солено-кислая магнезия, обыкновенно встречающейся в лучших солях.
Лучшими из всех крымских соленых озер считаются, по количеству запасов соли, следующие:
Перекопские или Северные, из них Круглое или Адаманское занимает площадь в 226 десятин; Керлеутское - 1787, Киятское или Тарханское - 1252, Старое - 1098, Алгазы - 4845. Красное - 2678, Сунак - 1,746, а остальные - Куремес, Чайкa, Айгулевское или Чурюм - гораздо меньшей величины.
На Керченском полуострове наиболее выгодными для разработки считаются озера: Чекракское, имеющее в окружности до 12 верст, Шейх-Элийское, Окташское или Альильское, Казантипское, Узунларское, Каинитское, Байгодашское, Коп-Отузское, Тебечинское, Кояш-Чурбашское, Сарыгольское, Кистинье, Эльнень или Алчинское и Киятское.
На западном же прибережье Евпаторийского уезда самыми выгодными и большими считаются озера Саккское, Аджибачи, Табулды-Сулан-эли, Аирча и Конрадское.
Горько-соленые озера
Ко второй категории Крымских озер принадлежат так называемые горько-солоноватые, давным-давно отделенные от морского бассейна и по каким-то причинам лишенные возможности к осаждению соли. Озера эти занесены илом сбегающих в них с окрестностей дождевых истоков, которые, уравняв котловину, разливают воды их на большое пространство и закрывают прежний солевой осадок беспрестанными новыми наносами. Но при всем том вкус воды этих озер похож на морской, а дно имеет растительность, свойственную местам, сильно пропитанным соляными крупинками, а именно salsola, salicornia и др., окрашивающие его воды зеленоватым цветом. Озера эти во многих местах Тавриды бесполезно покрывают большие пространства земли и нуждаются в осушении. Их единственная польза заключается пока что в испарениях йодистого и бромистого начал, как известно благотворно влияющих на известного рода недуги и препятствующих зарождению в воздухе вредных инфузорий. Наибольшим из этих озер считается примыкающее прямо к Евпатории, следующие по величине находятся по береговой линии от города к Каркинитскому заливу, а также вблизи Сиваша и на берегах Керченского полуострова. Туземные обитатели именуют озера вонючими (сасых) или запрещенными (арам) и не допускают пребывания в них животных, что несправедливо, поскольку в воде попадаются зоофиты из пород ракообразных и кольчатых (Crustacees et Annelides).
Пресные озера
К последней категории малых озер в Крыму принадлежат пресные. Они происходят или от дождевых и снежных источников, или от небольших родников, растекшихся в дальнейшем течении у какой-либо преграды. Ничтожные по величине озера эти походят скорей на болота, пересыхающие в жаркое время года. Из них наибольшими считаются Бораколь и Балколь. В последнем водится форель. Два озера находятся между Керчью и Феодосией, неподалеку от дороги. Одно возле дер. Кырк, другое около Кипчака, еще одно на Тарканкутском полуострове вблизи деревень Айтугане и Камышлы, четвертое около Ишуньского моста, пятое в Перекопском уезде при дер. Байбулуше, шестое в Байдарской долине, седьмое около Демерджи - напротив деревни Шумы, восьмое на Узунджинской возвышенности, кроме того три озера есть в Семеизской округе, еще одно в окрестностях Аутки на Южном берегу, известное под именем Сюлюклю-голь. Во всех этих крошечных озерах, имеющих глинистое дно, не водится ничего за исключением черепах, пиявок и водяных червей.
К числу естественных, но также сезонных можно отнести озера, образующиеся на Яйле после снежных и дождливых дней. Туземцы называют их «голь» или «ставами». Голи эти, о которых придется еще говорить при описании гор, имеют важное значение как единственные водопои для огромного числа домашних животных, свободно бродящих здесь. Подобно этим голям устраиваются искусственные водоемы в Феодосийском уезде, либо ауты в тех местах, где до настоящего времени бедные селяне не могли отыскать воду. Ауты эти всевозможными способами поддерживаются, но редкие из них сохраняют воду в жаркое время года, и в особенности, когда лучи палящего солнца подымают ртуть в термометре до +40 градусов.
Покамест мы говорили только о современных озерах в Тавриде, теперь скажем несколько слов о давно минувших временах, оставивших почти везде явные следы преобразований. Нет сомнения, что в первозданном виде полуостров этот по мере удаления от моря почти на каждом шагу являл озера или массы отдельных вод, оставшихся в углубленных котловинах.
Озера эти не соединялись между собой но поддерживаемые ключами существовали очень долго. Это хорошо определяется следами на мягких известковых скалах, служивших оградами подобных котловин как например в Бахчисарайском, Качикальенском, Черкез-Кермеском и других ущельях. В предгорных котловинах эти озера местами осадили верхний слой земли, а дно их покрылось округленными мелкими известняками, вынесенными реками с гор. Таковы были Узунджинская котловина и СВ часть Байдарской долины до того, пока скопившейся вода не пробила себе пути для выхода в Севастопольский залив. Первый - по теперешнему руслу Черной речки, которой, если верить биографическому очерку о деятельности в Крыму Св. Климента во время заточения его в Инкермане, не было еще в конце первого столетия нашей эры. Кроме этого ни один из древних географов, довольно подробно писавших о Трахейском или Херсонеском полуострове, не намекает на существование Черной рекчки.
Таким изменениям подверглись и многие другие места Тавриды по направлению современного течения рек. Это доказывается, во-первых, тем, что с образованием источников не могли образоваться повсеместно углубления для истока их в море и наконец тем, что на окраинах котловин до настоящего времени сохраняются отпечатки пресноводных животных из тех пород, которые обитают в озерах.
|
| |
| |
| Ялтинец | Дата: Пятница, 2015-07-31, 0:07 AM | Сообщение # 41 |
|
Нужный человек
Группа: Модераторы
Сообщений: 789
Награды: 1
Репутация: 3
Статус: Offline
| Заливы
Береговая линия Крымского полуострова имеет множество заливов, в числе которых два-три, судя по величине их и удобству стоянки судов, принадлежат к разряду лучших на нашей планете.
Первый обширнейший из них в СЗ части назван Каркинитским, по имени некогда существующего на его берегу города Каркинита. Залив этот, в свою очередь, образует несколько бухт из которых наибольшими считаются Четерликская и Сарыбулатская. Все эти заливы подвержены сегодня сильному засорению, которое производят Днепр, Ингул, Буг и проч. Без сомнения заливы эти рано или поздно должны исчезнуть, если не последует изменений направления стоков рек. Каркинитский залив сейчас не посещается судами и вообще носит какой-то безжизненный вид, даже цвет его не свойственный остальным заливам Черного моря. Таким он был, вероятно, и при греках, судя по названию «Некропила», что означает «мертвый вход». Джарлыгачский залив находится в центре двух гнилых озер, известных у татар под именем вонючих (сасых) и, судя по соседству с другими озерами, был с ними раньше одним целым, самым большим и лучшим в этой части полуострова, но сегодня не представляет никаких удобств и, вероятно, очень скоро превратится в озеро.
Следующая бухта называется Ах-Мечетской, от татарских слов «ах» (белый) и «мечет» (молитвенный дом). Ввиду возможности стоянки судов, на берегах ее основан был сначала греками, а потом турками небольшой городок, служивший несколько столетий рынком для сбыта всех товаров этой части полуострова.
В эту бухту до присоединения Крыма к России преимущественно являлись константинопольские суда с мануфактурными изделиями Турции для промена на шерсть, сало, баранину и т.п. продукты. Сейчас на берегу этой бухты расположено селение Шейхлар, известное своими рыбным промыслом и одно из самых обширных в Тавриде по числу населения. К сожалению сюда уже не приходят иностранные суда, за исключением разве случайно загнанных бурями. Ах-Мечетская бухта не велика, но очень удобна по глубине и местоположению. Четвертая бухта именуется Евпаторийской по имени города, расположенного на ее берегу. Обширный залив этот не представляет никаких условий для коммерческой деятельности, во-первых, из-за мелководья и, наконец, потому что отрыт для всех ветров. Несмотря на все это в него заходит гораздо более иностранных и наших судов чем в остальные портовые города Крыма, поскольку множество грузов предоставляют окрестности, а местное население имеет привычку получать иностранные и русские товары непременно чрез эту бухту. По всем признакам, Евпаторийская бухта несколько столетий тому назад продолжалась далеко внутрь суши или, проще говоря, составляла одно целое с громадным озером, отделившимся ныне от нее не более, чем на сто сажен. В будущем она неминуемо изменится от громадных наносов раковистого песка, уже успевшего в окрестностях ее сформировать целые пласты мягкого камня и с каждым годом неприметным образом пополнявшего ее воды. Легкий песок этот не дозволяет судовым якорям держаться прочно, поэтому при сильных западных ветрах в бухте этой не может найти спасения ни одно грузовое судно. Ко всем этим недостаткам присоединяется еще один - мелководность на значительном удалении от берега.
Обратимся теперь к знаменитой Севастопольской бухте, известной древним грекам под названием Ктеноской, а монголо-татарам под именем Кады-Лиман, т.е. господствующий залив. Предание говорит что последнее название залив этот получил оттого что в него постоянно входили суда, принадлежащие какому-то Черному Кадию, владетелю соседнего поселения Чоргун.
По расположению своему и глубине вод Севастопольская бухта бесспорно принадлежит к числу наилучших. Вот приблизительный вид ее: врезавшись в глубокое ущелье по направлению к Инкерманской долине на 7 верст в длину, при ширине в 400, а глубине от 7 до 10 сажен, она образует несколько разветвлений или бухт, которые все судоходны и располагают своими названиями, как например Карантинная, Корабельная, Южная, Артиллерийская и Киленбалочная, а сама бухта именуется Северной или Севастопольской.
Все эти бухты, прикрытые горами со всех сторон за исключением западной, т.е. со стороны входа в них, имеют то важное преимущество, что в них ежедневно с попутным ветром утром могут входить, а по вечерам покидать их парусные суда. Кроме того преимущество бухты в ее глубине, дозволяющей судам самого большого размера подходить почти вплотную к берегу. В стратегическом отношении она замечательна тем что вооруженные берега могут воспрепятствовать входу в нее целой неприятельской армаде. Единственным неудобством для деревянных судов здесь является огромное количество так называемых шашень или безголовых моллюсков, которые сильно точат подводные части кораблей, если они не обшиты листовым металлом. Моллюски эти наравне с другими зоофитами производят в ночное время на водах тот фосфорический свет, которым любуются моряки при ударе весел, и который приписывается наличию в воде фосфора. В действительности же свет этот происходит от гниющих волокон умерших мягкотелых, которые при процеживании воды обозначаются на батисте в виде светящихся точек. Эти, редко встречающиеся такой массой в бухтах Крыма зоофиты, по-видимому зарождаются здесь при содействии ила и пресных вод Черной речки. Те же причины способствуют жизни множества мелких рачков (креветов), как известно, избегающих сильного прибоя и полной солонцеватости его при песчаном грунте.
История сохранила сведения о том, что российские суда впервые открыли Севастопольскую бухту еще в царствование Шагин-гирея, когда заняли ее по приказанию князя Потемкина и под командой вице-адмирала Клокачева. Однако важность ее попала в поле зрения правительства только после присоединения Крыма.
За Севастопольской бухтой следует Трахейский или Херсонеский полуостров, прорезанный несколькими весьма удобными бухтами, которые в древности использовались обитателями этого полуострова. Заливы эти, далеко уступающие величиной и удобствами Севастопольскому, предпочитались, вероятно, только потому, что ближе были к городу и не заключали в водах своих тех опасных для судов шашень, против которых древний мореход не умел изобрести защитных средств. Современные названия бухт следующие: Херсонеская, Стрелецкая, Круглая, Песочная, Камышевая и Казачья. Все эти бухты в наше время не посещаются мореходами, но с 1854 по 1856 год в них сосредоточивались Англо-французский и Турецкий флоты с множеством коммерческих судов различных наций.
После заливов Трахейского полуострова следует Балаклавская бухта, самая удобная и безопасная из всех на Черном море, известная в древности как Узкоустая (Стеностома) или Симболон, образованная небольшим проливом, вдающимся в горы на 750 сажен в длину, 250 ширину и около 17 в глубину. Балаклавский пролив, снабжающий эту бухту свежими водами моря, несмотря на форму ломаной линии и узость, не дозволяющую пройти одновременно двум большого размера судам, до настоящего времени не представляет признаков засорения.
За скалистым мысом Айя или Агия-бурун (Св. Нос) находится бухта Ласпи. Залив этот, несмотря на то что он прикрыт от востока и запада, невелик, и поэтому считается неудобным для стоянки судов в бурное время года. До 1850 сюда часто заходили суда за дровами, отправляемыми в Одессу и Керчь.
Следующая бухта - Ялтинская. Также как и предыдущая, она не представляет особенных удобств за исключением того что прикрыта отчасти от восточных ветров Никитинским мысом, а от западных Ореандским выступом, кроме того она гораздо обширнее Ласпинской бухты. Аналогичными ялтинской бухте на ЮВ берегу Тавриды считаются Гурзуфская, Партенитская, Кучук-Ламбатская, Алуштинская, Судакская и Двуякорная. Все они могут служить стоянками судов в летнее время года или при тихой погоде. Мне помнится время когда окрестные татары, имея свои суда, от невозможности оставлять их зимой на воде, вытаскивали на берег. Но раньше, судя по рассказам, бухты эти посещались множеством судов и славились до 9-го века своей коммерческой деятельностью.
Последней бухтой на черноморском берегу является Феодосийская - одна из обширнейших и глубже всех вдающаяся в материк. Залив этот имеет около 18 миль в длину и около 10 верст в ширину. При такой величине он, как принадлежащий к числу глубоких, с древности обращал на себя внимание предприимчивых народов и понуждал их ставить фактории на берегах своих.
В последующих главах мы расскажем о каждом из перечисленных выше заливов, и о числе приходящих в них судов, а также количестве привозных и вывозных материалов.
|
| |
| |
| Ялтинец | Дата: Пятница, 2015-07-31, 0:07 AM | Сообщение # 42 |
|
Нужный человек
Группа: Модераторы
Сообщений: 789
Награды: 1
Репутация: 3
Статус: Offline
| Проливы
Крымский полуостров окружает три пролива: Керченский или Босфорский (в древности Киммерийский, соединяющий Черное море с Азовским), Генический или Арабатский, соединяющий Азовское море с Сивашем, и Балаклавский. Из них первый имеет весьма важное коммерческое значение как удобный и дешевый путь к восточной половине России, где отдаленные страны искони выменивали свои произведения на наши и откуда мы легко сообщаемся с крымскими, кавказскими, анатолийскими и средиземными портами. Выгодное положение Керченского пролива издревле было известно купцам, оно было причиной образования городов и беспрестанных войн. Греками была основана Пантикапея, столица Боспорского царства. Богатый рыбой Керченский пролив имеет протяжение около 40 верст. Самым широким местом его считается проход у Черного моря, который простирается здесь до 12 верст, а у Ак-Бурунских мысов ширина его не превышает и 9. У Еникале пролив суживается до 4 верст, а у Кизлярской крепости он снова расширяется верст до 15-ти.
Керченский пролив некогда служил руслом сбегающих ныне в Азовское море рек, но впоследствии занесенный массами ила дал возможность образоваться Азовскому бассейну. И затем уже, когда последний был переполнен пресными водами, напором их был снова открыт вместе с Геническим проливом. Поэтому пресные воды Азовского моря потеряли свой естественный состав и беспрестанно то стремятся в Черное море, то из Черного в Азовское. Только подобное движение предупреждает засорение этого пролива, но неминуемо наступит то время, когда азовский бассейн заполнится выносами и произойдет следующее: а) Керченский пролив закроется и воды Азовского моря двинутся чрез Темрюкский и Кубанский лиманы; б) Азовское море направится на Генический пролив и Арабатскую стрелку и, расширив их, наводнит Сиваш и его окрестности; с) уничтожит весь Керченский полуостров или самому Азовскому морю придется раздробиться на озера и по-прежнему отправлять образующие его воды Керченским проливом.
Пролив этот при генуэзцах именовался Кафинским проходом и Устьем Св. Иоанна, а турки именовали его Таман-Богаз.
Генический пролив, образовавшийся на северных оконечностях Азовского и Гнилого морей имеет в длину около 400 сажен, при ширине 44, а в глубину - начиная от 1 аршина до 2 сажен. Впрочем, старожилы говорят что лет 40 тому назад он был гораздо глубже. Обычно течение в нем неприметно, но при сильных восточных ветрах оно может быть того быстрым, что масса воды выступает из русла и разливается в окружности на расстоянии от 5 до 15 сажен. Генический пролив имеет важное значение только в отношении поддержки Сиваша, который без него давным-давно превратился бы в озера и солончаки. Название этого пролива происходит от татарского слова «индже», что означает: узкий, тонкий.
На Гнилом море, состоящем из бесчисленного множества озер различных видов и очертаний, существует много проливов, соединяющих его разбросанные воды, но поскольку они не представляют никакого интереса и только служат каналами смешивания воды одного озера с другим, то и нам незачем входить в подробности их описания.
Острова
В юго-западном углу Каркинитского залива есть несколько незначительных островков, образованных наносами животной материи, которые не успели еще разложиться до степени, делающей почву плодородной. Острова эти находятся вблизи берега и весьма вероятно - в будущем соединятся с ним. Самый большой находится по соседству с Сарыбулатской бухтой и носит название Сарыбулат-Адасы. Мельчайшие островки встречаются в море вплоть до прибрежной татарской деревушки Огуз-Оглу. Несравненно большее количество также ничтожных и бесполезных для человека островов находится на Сиваше. Они и здесь так же как и в Каркинитском заливе, служат местопребыванием миллионов водяных пернатых, единственных обитателей их. Все эти острова плоские, и потому беспрестанно изменяют величину и форму..
Полуострова
В Тавриде есть три обширных полуострова и именно: восточный или Керченский, западный или Тарканкутский и южный или Севастопольский. Каждый из них в свою очередь дробится на несколько мелких.
Керченский полуостров - самый больший из всех. Начинаясь оконечностью Сиваша и Феодосийской бухтой, при 16 верстной ширине он простирается на 80 верст к востоку. Полуостров этот окружен Черным и Азовским морями, а также Керченским проливом. Полоса, прозванная древними Зенон и Эйнон, а у итальянцев Zuchala или Zucalia, в настоящее время зовется Арабатской стрелкой, т.е. именем некогда бывшего здесь турецкого укрепления и в свою очередь имеет множество полуостровов, кос и т.п.
Керченский полуостров отличается от прочих замечательным плодородием почвы, различного состава минеральными источниками и прекрасными памятниками древности.
Тархнкутский полуостров - от Джарылгачского залива до озера Донузлав - имеет около 30 верст в длину и до 26 в ширину; если же провести линию от Каркитинского залива до Саккского озера, полуостров этот будет иметь до 60 верст в отрезе от материка и до 70 от центра линии к морскому берегу.
Как изобилующий минеральными частицами в почве, он представляет замечательные пастбища для скотовода, но далеко уступает в плодородии восточной оконечности Крыма.
Южным полуостровом Тавриды можно назвать пространство в поперечной линии от Кучук-Озенского берега до Булганакского устья, которое имеет в длину до 75 верст, а на юг по меридиану около 60-ти. Полуостров этот гористый. В нем расположены все лучшие долины, реки и сады Крыма. В западной оконечности своей он образует с Балаклавской и Севастопольской бухтами Трахейский или Херсонеский полуостров, имеющий в длину около 18 верст, а в ширину от 8 до 10-ти. Этот последний, несмотря на каменистый грунт и открытое для всех ветров положение, играет важную роль в истории крымских колоний. Между Судаком и Токлуком есть небольшое пространство 7 верст в ширину и около 3 в длину. Этот крошечный полуостров как и многие другие в Крыму не имеет особенных отличий и не пользуется собственным именем.
Мысы
Береговая линия Крымского полуострова лишь изредка сравнительно ровная либо тянется незначительными изгибами, но по большей части представляет, как сказано было выше, заливы, полуострова, косы, множество мысов, различных углублений и возвышенностей. Если крымские заливы бывают спасительны для мореходов, то не меньшую роль играют и некоторые из мысов, где устроены маяки, блистательно освещающие прибрежные пространства.
Первым мысом на СЗ берегу Черного моря является узкая оконечность земли, которая от дер. Битлибай вдается в Киркинитский залив по крайней мере на четыре версты. Следующий, Эски-Форос, образован оконечностью Тарканкутского полуострова, где воздвигнут и маяк. По соседству с устьем реки Альмы выдается мыс Лукулл. На ЮЗ оконечности Трахейского полуострова выступают: Херсонеский мыс с прекрасным маяком, освещающим вход в Севастопольскую бухту, и мыс Феолент. Затем следует каменная скала Айя-Бурун (святой-нос). Название это, составленное с греческого «айя» и татарского «бурун» происходит от существования на этой скале развалин храма во имя св. Ильи, вследствие чего мыс этот некоторыми называется Ай-Лия-Бурун. Многие из писателей полагают, что мыс этот носил название знаменитого в греческой мифологии Криометопона или Бараньего лба.
За Агия-Буруном начинаются отроги хребта Яйлы, которые выступают в море в виде мысов. Из них наибольшие - Кикенеисский и Лименский (Куртыры-Бурун). Дальше следуют: Мискорский или Бунага, Ай-Тодорский, Ориандский, Ялтинский или св. Иоанна и Никитинский. Мисхорский образован продолжением Ай-Петринской скалы, некоторые археологи считают ее Криометопоном на том основании, что она самая высокая в Тавриде и расположена за Трахейским полуостровом.
Ай-Тодорский мыс получил название от исковерканных татарами греческих слов «аиос» (святой) и Феодорос (Федор) по имени храма, бывшего здесь во имя этого святого. В древности он назывался Тазуса. Ай-Тодорский мыс, как более прочих вдающийся в море, также имеет маяк. По береговой линии между этим и Никитинским мысом выступает в море Ориандская скала, предохраняющая ялтинскую бухту от западных ветров, так же как Никитинский - от северо-восточных. Далее идет небольшой Гурзуфский мыс, а за ним в образе громадного медведя, как бы заснувшего на передних лапах опущенных в море, выступает Аю-Даг Сходство этой скалы с упомянутым животным до того поразительно, что мыс этот всеми назван Медведь-горой Он выступает далеко в море и действительно является тем самый мысом, который известен был древним под именем Бараньего лба.
За Аю-Дагом следует Кучук-Ламбатский мыс - древний Плака, образующий Богородской порт. За Алуштой - Учь-Коян-бурну, Чебан-Кале, Хыз-Куле и Алчах.
Последующий затем мыс рожден судакской горной грядой и называется он Килсе-Бурун или Чобан-Басты, которая выступлением своим к ЮВ образует от Алушты до Капсихорской долины громаднейший залив. При Отузском берегу находятся Карадаг и Ечки-даг иначе Капсель и Кузгун-Бурун, и за деревней Козы - Биюк-Сырт. Дальше между Бараколем и Феодосией есть мыс Киик-Атлама, затем следуют Двуякорный и Феодосийский. Последний известен туземцам под именем св. Ильи.
На Керченском полуострове первым мысом является Качик. Второй образовался у деревни Опук под именем Елкен-Кале (парусная скала), а третий у соединения Черного моря с Керченским проливом, известный под названием Такил-Бурун или Пангия - с маяком.
На Керченском проливе есть два мыса и именно Ак-Бурун (Белый нос) и Камыш-Бурун (Камышевый нос). По берегам Азовского моря первый мыс образован у места соединения Азовского моря с Керченским проливом под именем Фонара, где устроен маяк.
Вторым является Казантип - вблизи от соленого озера и деревни Мисир, а третий - в окрестностях озера Ак-Таш, в центре северных оконечности древних рвов и напротив Качикского мыса.
По берегам Гнилого моря имеется бессчетное множество остроконечных углублений почвы в воду, принимающих различные виды мысов, но все они так ничтожны, что не заслужили собственных имен со стороны татар.
Говоря о мысах Тавриды следует сказать что многие из них, образовавшиеся на примыкающих к морю степных равнинах, очень мало возвышаются над его уровнем. Что же до остальных, то многие представляют страшные обрывы, не дающие возможности приближения к ним судов.
Перешейки
Крымский полуостров имеет сегодня один главный перешеек, соединяющий Тавриду с Европой и множество мелких, очень полезных для местных татар. В будущем число перешейков может увеличиться по мере изменения очертаний Сиваша.
Главный перешеек называют Перекопским - по имеющемуся на нем перекопу или искусственному рву, сделанному древними обитателями Тавриды. Существовал ли он издревле или образовался постепенно, определить довольно трудно, поскольку неясно и происхождение Сиваша. Если он возник из Каркинитского залива, то конечно постепенно, но если из вод противоположных частей Азовского и Черного морей, то надо думать иначе. Перекопский перешеек, известный в древности под именем Тафроза у греков, Ор-Хапу - у татар -, а у генуэзцев Цухала имеет самую большую ширину до 15 верст, а у конца Старого соляного озера около 3-х, по самому же валу насчитывают не более 8 верст.
Второй перешеек, ведущий на Трахейский полуостров, находится между Балаклавской и Севастопольской бухтами.
Из числа остальных наиболее важным для татар считается Евпаторийский, пролегающий между морем и обширным гнилым озером, подходящим к Евпатории, а также Конегеский и многие другие составляющие ближайшие проезды между морем и обширными озерами.
Пресные воды
Профессор Козловский, изучавший количество и качество пресных вод Таврической губернии в продолжение 4-х лет, пришел к выводу, что Крымский полуостров без внутренних вод занимает 22328 квадратных верст. Из этого числа около 11000 кв. верст обеспечены пресной водой так:
а) на пространстве около 5000 кв. верст имеется мелкая пресная вода, большей частью проточная - горные родники и ручьи;
б) 2200 кв. верст имеют пресную колодезную воду на глубине от 1 до 5 сажен;
в) на 2500 кв. верст пресная вода есть в колодцах глубиной от 5 до 10 сажен;
г) на пространстве 1200 кв. верст есть пресная вода в колодцах глубиной от 10 до 15 сажен.
На остальном пространстве 11300 кв. верст ощущается недостаток мелкой пресной воды, а именно:
а) на 6600 кв. верст имеются мелкие колодцы глубиной от 1 до 5 саж., но вода в них горько-солоноватая;
б) на 800 кв. верст нет ни колодцев, ни родников, а только так называемые ауты или неглубокие ставки, в которые собирается почвенная и атмосферная вода. В этих ставках она портится, гниет и высыхает к середине лета;
в) на 800 кв. верстах колодцы глубиной от 10 до 15 саж., но вода в них дурного качества;
г) на 1000 кв. верст вода находится на глубине от 15 до 20 саженей, часто солоноватая;
д) на 1500 кв. верст имеется очень мало пресной воды на значительной глубине - от 20 до 30 саж.;
е) на 700 кв. вер. имеются колодцы глубиной от 30 до 40 и более саж., где также соленая вода. Местности, обеспеченные пресной проточной водой расположены преимущественно на Южном берегу Крыма на северном скате Таврических гор, а также кое где у отдельных родников. Родники эти встречаются на берегу Сиваша при деревнях Мурза-Кояш, Найман, Асс, Бусюрман и Команджи. На Керченском полуострове они есть на берегу Азовского мор - в Казантипе, на берегу Керченского пролива в Тобечике и на берегу Черного моря в Опуке. Около Евпатории - в Тюп-Мамае, Джага-Кущу, Биюк-Актачи, Чоботараз. В тарханкутском округе - в Кучук-Абах, Чекраке и Донузлаве.
Кроме этого в том же Евпаторийском уезде в Кадыр-Боле есть балка, в верховье которой имеются прекрасные родники, в Коралар-Кипчаке есть два засоренных родника, в Карп-Оглу один, в Тюб-Мамае несколько засоренных, в деревнях Ибрам-Эли и Тюмени два источника. Около Чайгоза также встречаются засоренные родники, как и у деревень Абай, Ак-Баше, Учкую, Костеле и Джобоне.
В селении Бешел Перекопского уезда есть один родник хорошей воды, около Асс и Наймана несколько родников, один источник в Бусюрмане.
Симферопольский уезд: в Дуванкое и Бельбеке - три источника с горьковатой водой, в Кучук-Яшлаве один, в Черкез-Кермене 2, в Биюк-Отарчикче 1, в 17 деревнях Калезской волости имеется до 40 источников, в Мангушской волости до 50 родников и ручьев. В Зуйской волости некоторые из деревень также имеют родники и ручьи.
Места где колодезная вода находится на глубине от 1 до 5 саж., но по большей части является соленой или горькой, расположены узкой полосой по берегу Сиваша, Черного и Азовского морей. Ширина этой полосы от 5 до 20 верст, при длине более 500. Только на Керченском полуострове она образует прямоугольник, ширина и длина коего до 40 верст. Постранство, занимаемое этой полосой составляет в целом около 8800 кв. верст. Феодосийский, Перекопский и Евпаторийский уезды, как сказано выше, имеют воду преимущественно плохую.
Местности, довольствующиеся исключительно аутами, где вода самого дурного качества и притом высыхает летом, находятся в двух уездах - Перекопском (на берегу Сиваша - до 306 кв. верст) и Феодосийском - на берегу Черного моря (до 500 кв. верст).
Местности, обеспеченные пресной водой из колодцев с глубины от 5 до 10 саж. расположены преимущественно в Симферопольском и Перекопском уезде, до 900 кв. верст в одной черте и, кроме того, узкими полосами шириной от 5 до 8 верст и длиной не более 180 вер. по Евпаторийскому уезду. Все же пространство Крыма, имеющее на означенной глубине пресную воду, занимает 2500 кв. верст.
Вода в колодцах глубиной от 10 до 15 саж. встречается в Крыму на пространстве до 2000 кв. верст, преимущественно в Перекопском и Евпаторийском уездах. Самая большая часть этой территории находится в западных частях Перекопского и Евпаторийского уездов. Кроме того, есть узкие полосы длиной до 200 верст и шириной 4 версты в С части Перекопского и на ЮЗ Евпаторийского уезда. Из них около 800 кв. верст имеют колодезную воду дурного качества.
Пространство, где колодцы глубиной от 15 до 20 саж. и нуждаются в обводнении составляет около 1000 кв. вер. и находится преимущественно на границах евпаторийского уезда с Перекопским и Симферопольским. Чем ближе к Перекопскому - тем более вода засолена.
Наконец пространство в 2200 квадр. верст имеет воду, расположенную весьма глубоко, от 20-30 до 40 сажен, притом местами соленую и горькую. Только малая часть этого безводного пространства приходится на долю степи Перекопского уезда, большая же принадлежит Евпаторийскому.
Из сведений о количестве и качестве воды, имеющейся в селениях Крыма следует, что из 926 не обеспечены водой 419 сел, и что в это число входит 57 где есть только ауты или ямы с водой, большей частью солоноватой и грязной.
Насчитывается 207 селений, где во всех колодцах вода соленая или горькая, 155 - где среди соленых и горьких колодцев встречается пресная вода, но в ничтожном количестве, или где пресная вода есть на весьма значительной глубине - от 30 до 40 сажен.
В Симферопольском уезде из 164 селений только 14 крайне нуждаются в мелкой пресной воде потому что в 10 из них ее вовсе нет вовсе, а только соленая или горькая, а в 4-х хотя и есть пресная, но в весьма малом количестве или на глубине до 35 сажен.
В Феодосийском уезде есть 103 селения без пресной нормальной воды, а именно: 19 имеют воду самого дурного качества из аутов, и 84 располагают водой колодезной, соленой или горькой.
В Перекопском уезде в обводнении нуждаются 143 села, из них 54 не имеют пресной воды, а только соленую или горькую в колодцах; 20 довольствуются соленой или горькой водой из копаней, 30 имеют колодцы, из коих большая половина с соленой водой, 21 селение имеет весьма глубокую воду и в незначительном количестве, и 18 имеют лишь ауты с грязной пресной водой.
В Евпаторийском уезде 88 селений, где вовсе нет пресной воды, а только соленая или горькая и притом на глубине от 25 до 30 и более сажен, и 71 селение где вода хотя и пресная, но ее весьма мало на глубине 25-30 и 40 саж. Всего же в Евпаторийском уезде 159 селений, нуждающихся в мелкой пресной воде.
Чтобы вернее познакомить читателя нашего с положением жителей северной половины Крымского полуострова скажем что на сто сел в Евпаторийском уезде приходится 62 безводных, в Перекопском – 56, в Феодосийском - 56
В Южной же половине Крыма совершенно иные условия, например в Ялтинском уезде все села пользуются хорошей водой, а в Симферопольском терпят недостаток в ней из ста только восемь.
Таково положение полуострова касательно гидрографии. Оно, конечно, неутешительное, поскольку в крошечной сравнительно Тавриде протекают девять довольно полноводных речек, которые во время дождей очень быстро несут воды свои в море, нередко пересыхают в нескольких верстах от истока и не приносят ожидаемой пользы. На вопрос: - Отчего это происходят? - достаточно лишь сказать в каком положении находятся эти речки, чтобы читатель сам все понял. Возьмем для примера реку Салгыр, которая, как известно, принимает в русло свое множество речонок и ручьев, пересекая СВ часть Крыма. Кажется что до впадения в Сиваш река эта могла бы орошать огромные пространства, но на деле она благотворна лишь для немногих местностей. Причины тому следующие: река эта уже возле истока начинает расширяться и разделяться на отдельные рукава, затем течение ее становится все более и более неправильным. То она разливается от 10 до 100 саж. по хрящеватым площадкам с незаметной высоты берегами, то опять соединяется в два или три отдельные рукава с крутыми берегами или, наконец, образуя одно глубокое русло, течет извилинами. При этом все русло реки, начиная от Ай-Яна, занесено хрящем и камнем разной величины. Часто встречаются такие значительные наносы, что вся вода Салгира теряется под ними, а где они поменьше либо образовались углубления в русле, там она показывается опять и продолжает свое течение, пока не встретится вторично с буграми хряща и песку. По мнению профессора Козловского засорение русла Салгира так велико, что несмотря на обилие воды он не в состоянии течь свободно не более 10 верст. Вода же, которой пользуются из него жители Симферополя и окрестностей до Сарабуза включительно, приносится притоками Салгира - Ангарой, Гурлюком и Тавельскими ручьями.
Главный приток Салгира - Гурлюк, по словам А.Н.Козловского также завален конгломератом, пнями и стволами деревьев. Рукава Ангары, Кизил-Коба и Куш-Озен протекают среди голых скалистых мест и до того извилисты и засорены, что хотя родники, образующие эти ручьи, дают воду довольно обильно и постоянно в течение всего года, но она никогда не доходит до Ангары, а тратится совершенно бесполезно среди ситников и камыша выше ее.
Из притоков Салгира, впадающих в него ниже Симферополя, лучшими считаются речки Бештерек, Зуя, Бурулча, большая и малая Карасовки. Вот что говорит о состоянии этих речек г. Козловский. Бештерек длиной около 70 верст, он начинается из ям, и течет слабой струей по руслу, засоренному щебнем, камнями и валежником. Родники, имеющиеся в Мазан-Кам и на земле князя Ливена значительно усиливают полноводность. В поместье Кырк река эта принимает восемь родников из бесчисленного числа небольших ручьев, образующих болота. Из Кырка Бештерек выходит довольно сильной речкой, но почти не добирается до деревень Шеих-Кой, Кады-Кой, Баубек и т.д.
Зуя начинается сильным потоком из скальной трещины, и на первой версте усиливается водами многих засоренных родников, далее она подходит к болоту, образованному разными источниками, расчистка которых удвоила бы воды ее. Зуя за деревней Кипчаком сильно засорена щебнем и хрящом и очень извилиста, не смотря на довольно значительные притоки - Чомул, Кол, Матай и Кутуршеля - она становится безводной к деревне Беш-Аране.
Бурул-Ча. Первые 15 верст течения этой речки покаты, завалены огромными камнями и почти безводны. Далее ручейки образуют озерца, а некоторые сливаются в русло. Около деревни Баксан вода в Бурул-Че несколько раз уходит под щебень и появляется заново. За Баксаном русло ее очень широкое, но совершенно сухое. Вдоль по течению Бурул-Чи от Кайнаута до Токай-Эли есть много родников которые заслуживают внимания, но уходят под наносы или образуют болота.
Большая Карасовка, несмотря на извилины и сильное засорение русла камнем, хрящом, хворостом и пнями простирается до 120 верст. При более выгодных условиях она могла бы орошать большое пространство.
Остальные притоки Салгира, выходящие из родников, рассеянных вдоль по их течению, также засорены, извилисты и заросли кислыми травами и тростником настолько, что течение воды заметно лишь в верховьях названных притоков, внизу же неподалеку от впадения их в Салгир, видны лишь кое-где топкие и болотистые места.
Относительно рек Алмы, Качи, Бельбека и Черной, г. Козловский говорит следующее: хотя они засорены, извилисты и уровень воды их весьма непостоянен, но благодаря тому что по берегам растет лес, воды гораздо больше и очень немного участков, где они уходят под землю.
|
| |
| |
| Ялтинец | Дата: Пятница, 2015-07-31, 0:08 AM | Сообщение # 43 |
|
Нужный человек
Группа: Модераторы
Сообщений: 789
Награды: 1
Репутация: 3
Статус: Offline
| Проточные воды
Из сказанного видно что С и СВ части Таврического полуострова не орошаются почти ни одной рекой, которая могла бы содействовать улучшению быта поселенцев наводнениями и удобрением почвы посредством зарождения травы и растительности. Здесь рост посевов и диких трав, а также огородных овощей - например горького лука и бахчевых, разводимых на целине - полностью зависит от дождей, которые бывают очень редко. Между тем в этих степях издревле живет человек со стадами домашних животных и с трудом добывает с большой глубины горько-соленую воду плохого качества, не имея понятия об артезианских колодцах. Татары не понимают, какое великое благо может представить для этой части полуострова проведение днепровской воды через всю Таврическую губернию, что предупредило бы на многие века засорение лиманов, а степные части Крыма стали бы райским уголком.
Тот факт что Днепр теряет много воды, которая каким-то образом скрывается в глубине земли и будто бы проникает под почву Крыма, доказывает француз Матерно буровой скважиной в селе Джанлар. Он встретил на глубине 9 сажен тот же кварцевый песок, из которого состоит берег Днепра, и того же состава воду, какая есть в этой реке. Добытая французом вода поднялась над поверхностью земли на один аршин и по вычислениям его просачивается она на линии одиннадцатью саженями ниже уровня моря и, следовательно, проходит под Сивашом, лишенным возможности своим илистым дном пропускать воды до этой глубины. Открытие Матерно должны были бы использовать крупные землевладельцы этой части полуострова, если б ими замечено было, что просачивания эти составляют повсеместно правильные течения, а не скопляются едва приметными струями Бог весть откуда. Впрочем так как я не верю, что сказанное г. Матерно заслуживает доверия, то и не стану распространяться об этом предмете.
На восточном прибрежье Саваша, в так называемом Чонгарском кадылыке, добывание пресной воды хорошего качества не сопряжено с такими усилиями как описано выше. Проживая в дереане Конурчи, принадлежавшей нам, я убедился, что на открытие хорошей воды, требовалось не более трехаршинной ямы в глубину, но месяц спустя вода эта изменяла вкус свой и превращалась в горько-соленую, что доказывало влияние близкого соседства Гнилого моря и высохших озер, сохранивших в изобилии осадки солей. Почти то же самое подмечено было мной и на Арабатской стрелке, где попадаются колодцы с прекрасной водой. Ясно что она скапливается в них из верхних песчаных слоев, потому что при более отдаленной скважине становится горько-соленой.
Более счастливым исключением можно признать русла таких незначительных речонок как Четерлик, Самарчик и Отар-Чекрак. Все эти источники, пробиваясь на поверхность земли, совершенно не похожи по качеству на воду, которая есть в бассейне горной части Тавриды. Состав их подобен дождевой воде, не имеющей в себе достаточного количества минеральных начал, необходимых для полного благосостояния растительного и животного мира. На Керченском полуострове, начиная с СВ окрестностей Феодосии, нет постоянных рек, но временных есть несколько, они образуются от дождевых и прочих истоков. Следовательно все население этой части Тавриды должно добывать себе воду из недр земли, соседней к трем морям и вдобавок изобилующей нефтяными скопами. К счастью подземные ключи здесь не так отдалены от поверхности, как на Перекопе. Однако здесь есть места, совершенно не представляющие возможность добычи воды даже самого дурного качества, как в Перекопском уезде, и обитатели поставлены в необходимость довольствоваться ею из болот, (аутов), образующихся от дождей. Такая местность начинается недалеко от Феодосии, а именно от деревни Абдал, где по рассказу стариков еще в 1820-х годах были обширные пресные озера, вероятно подобные тем, какие находятся в весеннее время на северном берегу Феодосийской бухты и содержат огромное количество камыша, который является верным признаком торфяных залежей.
Для дополнения сказанного необходимо прибавить: чем дальше от соленых озер находятся горько-соленые подземные ключи, открытые посредством колодцев на всем северном и восточном протяжении Тавриды в третичных слоях почвы, тем они более благоприятны для употребления и наоборот, чем ближе к ним - тем негоднее. По свидетельству некоторых ученых во многих из этих колодцев вода имеет сильный серный запах и особенный горько-соленый вкус. Подвергнутые тщательному химическому анализу, воды эти кроме большого количества хлористого натрия содержат йодистый натр, сернокислую магнезию, двууглекислую магнезию, сернокислый натр, фосфорнокислую известь, кремнистую кислоту, хлористый кальций и т.д. Естественно, что при таком составе воды эти считаются целебными для страждущих различными недугами. Наиболее полезными признают Перекопский колодец и два ключа, впадающие в Чокраское соляное озеро близ Керчи. На большой глубине в этой же местности вполне удовлетворительного качества вода добыта посредством артезианских колодцев, а именно: в Евпатории с глубины 440 футов, близ Феодосии в деревне Петровка – с 500 футов и Керчи - с 700 футов Первый колодец дает пресную и чистую воду с легким серным запахом из слоя хрящеватого песка, следующего за глиной; второй проходит сквозь глину, а последний пересек несколько раз прослойки сернокислой извести.
Южная половина Крыма, сравнительно с восточной и северной, может считаться богатейшей в отношении проточных вод и доброкачественности колодцев. Перечислю их от окрестностей Феодосии. Всем известно, что в Генуэзское и Турецкое господство в Кафе, город этот был заполнен сотнями фонтанов, развалины которых до сих пор сохраняются во многих местах. Следовательно в былые времена, когда горы возле Феодосии были покрыты лесами, здесь существовали громадные резервуары воды снабжавшие город множеством ключей. Но это еще не все: некоторые историографы повествуют о наличии в окрестностях Феодосии реки Истрианы*, от которой ныне сохранились едва приметные следы ничтожного ручья, вливающегося в море при въезде в город. Теперь же в Феодосии существует не более четырех фонтанов, из которых один дает горько-солоноватую воду.
Следуя далее по равнинам, прилегающим к отрогам крымских гор, путешественник часто встречает небольшие родники и реки, которые в весеннее время превращаются в страшные потоки, кроме этого повсюду есть колодцы с прекрасной водой. Лучшими из них считаются:
1) родник при деревнях Криничке и Солтановской.
2) старо-крымский или Чурук-Су (гнилая вода). Он назван так поскольку дает у верховий отличного качества воду, которой пользовались еще монголо-татары во время пребывания своего в Старом Крыму, смывал все дворовые нечистоты, а по избытку содержания белой глины имел свойства окрашивать ею русло. Ручей от этого источника проходит верст до сорока.
3) Су-баш (начало воды) вытекает из невысоких гор и образуется тремя различными источниками, которые затем сливаются в одно русло. Речка эта впадает в крошечное озеро на берегу Сиваша и редким летом не пересыхает до последней капли.
Все эти речонки, как и последующие за ними у верховья, замечательны в зимнее время умеренной температурой, а летом нестерпимой прохладой, прекрасным вкусом и прозрачностью, но, очищаясь на своем протяжении от растворенных в воде твердых веществ и в результате соприкосновения с воздухом, представляют безвкусную и вредную для непривычной натуры воду.
4) Куру-Индол. Название это явно татарское - от слов «куру» (сухая) «инд» (индийская) и «ол» (дорога), вероятно через нее была переправа для караванов идущих из Индии и обратно из славной столицы Старого Крыма. Куру-Индол берет начало в окрестностях татарского селения Шак-Мурза и образован слиянием двух ручьев. Русло его служит стоком всех почти дождевых и снеговых вод большого пространства, и поэтому весной эта речка принимает обширные размеры.
5) Мокрый Индол получил имя прилагательное как бы в отличие от соседней реки. Мокрый Индол несравненно полноводнее перечисленных выше рек, он вытекает из более высоких гор и состоит из трех довольно больших родников и множества мелких, которые присоединяются на пути. Изгибаясь на протяжении около 45 верст, вблизи от устья он сливается с речкой Ашилом, берущей начало в окрестностях Бурундука и образованной также из трех главных и нескольких малых источников.
6) Кучук-Кара-Су (маленькая черная вода) названа этим именем в отличие от другой реки, протекающей недалеко от нее. Маленькая Карасовка образуется из девяти небольших источников и перед впадением в Сиваш соединяется с Большой Карасовкой. Река эта в летнее время года едва заметно сочится и нередко совершенно пересыхает.
7) Сары-су (желтая вода) - один из горных источников, берущих начало в окрестностях татарской деревни Султан-сарай, в дальнейшем она сливается с другими ручьями, а затем с водами Большой Карасовки. Соединение это происходит рядом с Карасу-Базараом. Разливаясь, речка эта иногда приносит городу значительный вред. Желтой же называют ее только потому что после дождей воды ее сильно окрашиваются желтоватой глиной, вынесенной от истоков.
8) Биюк-Кара-Су (большая черная вода), река эта издали кажется темноватой по цвету русла, окрашенного местами осадками темной глины. Течет она с Караби-Яйлы и образована слиянием семи ручьев у деревень Чардай, Шенк-Эли, Ханлы и прочих. Будучи поэтому довольно полноводной рекой она, огибая западную сторону Карасу-Базара, орошает множество садов и огородов, приводит в движение мельницы и служит различным заводам - кирпичным, чирипичным и т.п. Из впадающих в эту реку источников только три пользуются собственными именами, а именно: Чурун-Су, Вакуф-Бахча и Тунас. Как одна, так и другая Карасовки вливаются в Салгир приблизительно на 60-й версте после отдельного своего течения.
9) Бурулча (извилистая) берет начало свое несколькими отдельными ручьями из центральной горной части Тавриды и протекает по одной из лучших долин полуострова. Водам этой речки Крым обязан огромными садами по всей своей долине. На всем протяжении Бурулчи расположены обширные поселения. Бурулчинскую воду в Крыму считают замечательнейшей для настоя лучших чаев и мне помнится время, когда любители этого напитка посылали за ней нарочных из Симферополя. Несмотря на то что речонка эта очень мала, преимущество ее в том что она не пересыхает окончательно в летнее время. До впадения в русло Салгира, русло ее длиной верст в сорок.
10) На половине почтовой дороги между Симферополем и Карасу-Базаром, у русского селения Зуя путник переезжает огромный мост, перекинутый через небольшую речку, именем которой названо селение. Не смотря на небольшое количество воды она орошает сотни садов и огородов, и содействует благосостоянию обитателей, живущих на берегах ее. Зую образуют 10 различных ручьев, из которых лучшими считаются Фундуклу и Мунтана. На 35-й версте она впадает в русло Салгира.
11) Бештерек (пять дерев) - протекает между Зуей и Симферополем. Эта речка начинается вблизи Кизил-Кобы из на невысоких горах, и на 30-х версте вливается в Зую. В мокрое время года она бывает довольно бурной, но как только наступает жара - быстро пересыхает и лишает обитателей возможности поливки садов и огородов. В составе вод ее преобладает глина.
12) Бурурла (ямовидная). Этот небольшой ручей вытекает из низменности рядом с татарской деревушкой Даир и едва доносит воду свою до Салгира, куда и впадает, в осеннее же и весеннее время обилием воды нередко мешает переправе.
13) Чуюнча (чугуноватая) также незначительная речонка, образованная двумя родниками, до впадения в Салгир принимает еще два ручья у деревень Тегеш и Шанух.
Салгир считается самой большой рекой Таврического полуострова. Название это, вероятно, присвоено ему татарами от слова салхар (истекает). Река эта выходит из пещер в Палат-Горе вблизи деревни Аян, ключом три аршина в диаметре и течет по прекрасной долине Эски-Сарая или Мамут-Султана, мимо губернского города Симферополя, где орошает бессчетное множество садов, огородов и табачных плантаций. Вода его, судя по приятному вкусу, осадку на русле и степени изменения при пробе щавельной кислотой содержит много извести, вымытой из пластов известняка на Чатыр-Дагае. Салгир замечателен своей быстротой и массой воды в дождливое время года. Сила, с которой он мчит свои воды в этот период, ясна из глубины на глинистых участках его русла, дроблением и переносом на большое расстояние камней с верховья. В июле, если не бывает дождей, Салгир едва струится и бывают годы когда в августе русло его остается совершенно сухим. Река эта, длиной примерно в 125 верст, составлена из множества речонок и ручьев, главнейшими из которых признаются Гурлюк, Ангарский, вытекающий двумя источниками с СВ отрога Демерджинской яйлы и Ангарского ущелья, Даутнус-Куш-озен из сталактитовой пещеры Кызыл-Коба, Кучук-Салгир, Шимкай, Джиен-Софу, Бора, Мамак-Абдал, Ени-Сала, Аянский, Тавельский, Хыр-Аратукский, Биюк-Чешмеджи и Курча. В дальнейшем же течении, как сказано выше, в него вливаются Чукурча, Чуюнча, Бештерек, Асма, Зуя, Бурулча и обе Карасовки. Все эти воды Салгир несет в восточную оконечность Сиваша, но до впадения делится на два рукава, из которых один признается искусственным.
Слава Салгира в Тавриде так велика, что все остальные реки полуострова именуются дочерьми его. Татары во многих легендах и песнях упоминают Салгир и возносят его до смешного значения. В сущности же река эта ни к чему более не годна кроме как для поливки небольшой территории, от окрестностей Чавке и Мамут-Султана до Кара-Кията.
15) Одним из лучших фонтанов в городах Тавриды по изобилию и качеству воды считается симферопольский, расположенный возле Петровской слободы. Было время, когда он один снабжал большую часть города водой в течение всего лета. Ручей этот также вливается в Салгир.
16) В 16 верстах от Симферополя по направлению к Евпатории, в степи появляется ручей, известный под именем Атмана который, соединяясь со многими другими, образует небольшую речонку, текущую по границе Евпаторийского уезда, впадает она в Черное море. Высыхает речонка эта как только последует летняя жара.
17) Далее следует Контуганский ручей, который образуется из стоков дождевой и снеговой воды. С северо-западного склона крымских гор берут начало следующие ручьи и реки.
18) Со стороны Севастополя, в трех верстах от Симферополя, находятся истоки большого ручья, образующего ставок, известный под именем Славича, и снабжающего водой фонтан, воздвигнутый на Симферопольской базарной площади.
19) Несколькими верстами дальше находится переезд через небольшую речку Булганак, которая течет на запад и по течению своему питает много фруктовых и виноградных садов. Булганак, принимая в себя ручьи Ашиль, Юншунь и другие, едва ли проходит более 30 верст от верховья, находящегося в окрестности деревни Чистинькой до впадения в Черное море около селения Зомбрук. Название, присвоенное татарами этой реке, надо полагать, происходить от прилагательного «буланых», т. е. «мутная».
20) На 15-ой версте от Симферополя к Бахчисараю почтовая дорога пересекается рекой Алма, которая в своем течении образует садовую равнину длиной верст на шестьдесят. Река эта, не уступающая прочим, начинается от подножья Синап-Дага слиянием 24-х горных ручьев, наибольшими из которых считаются: Кууш, Бадрак, Сабла и проч. Река, прозванная татарами Алма, что означает «яблоко», считается в Крыму священной вследствие впадения в нее высокочтимых источников св. Косьмы и Дамиана. В летнее время года она эта едва струится, но вообще принадлежит к числу рек, доставляющих жителям значительную выгоду, орошая прибрежные пространства.
21) Кача. Название это происходит от татарского глагола «хач» - «крест», или вследствие бывшего на берегу ее селения Качи-Кальен. Река эта полноводнее Алмы, стекает она с Бабуган яйлы и состоит из двадцати семи ручьев, из которых лучшими считаются Марта-Су, Чурук-Су, Хура, Стили, Озен-Баш и Кастана-Су. Кача вьется на расстоянии около 60-ти верст, орошая множество виноградных и фруктовых садов, табачных плантаций и огородов. Долина, по которой она несет воды свои, считается одной из богатейших и красивейших в Крыму. В составе ее вод заметна значительная примесь шиферных начал, и поэтому она признается способной удобрять орошаемые ею места.
22) Бельбек (сильная или крепкая спина), иначе называемая туземцами Кабарда (надувшаяся), образуется двадцатью четырьмя горными ручьями, из которых шесть сливаются до деревни Коккоз, а остальные два – до деревни Татар-Осман-Кая, пять по направлению в дер. Янжу, один из Коклуза, четыре от Гавры до Албата, два от Мангупа до Каралез и один у деревни Камышлы. Судя до количеству этих ручьев, которые после каждого дождя превращаются в реки, ясно, что Бельбек от принимает Камышлов значительные размеры, но в сухое лето он выглядит ничтожным ручьем с безвкусной глинистой водой. Огромная полоса земли обязана Бельбеку такого же рода растительностью, какая встречается по берегам Качи и Алмы.
Один из ручьев Бельбека, а именно Куру-Узен, образует против горы Бойки естественный ставок известный под именем Кара-Голь, изобилующий крупной форелью.
23) Черная речка или Казыклы-Озен. Первое название присвоено ей русскими от татарского селения Чергун, мимо которого она протекает, а последнее, древнейшее, от слова «хаза» (бедовая) или вследствие того, что часто пересекалась кольями для задержания сильного напора воды при разливе. Черная речка вытекает из Байдарской долины возле деревне Скеля в виде ключа, совершенно незаметным образом. К ней добавляются тут же два источника, сбегающие из ущелья Календи, один из Узунджи, один из Сахтика, три – с Байдарских гор, один из Хайто, два из Биюк-Мускомьи, один из Баги, два из Уркусты, один из окрестностей пещеры Сюндурлю-Хоба, два из окрестностей Озенбашчика, один - деревни Уппа, два - деревни Кучка, три из оврагов деревни Кучук-Мускомья, три из деревни Адым-Чекрака, Ай-тодора и Шули. Таким образом она состоит из двадцати двух ручьев, которые в весеннее и осеннее время сами по себе имеют аршина два в ширину. Река эта самая глубокая из всех крымских при впадении своем в севастопольскую бухту. Здесь глубина ее такова, что небольшие гребные суда свободно подходят к инкерманским скалам и грузятся камнем. В составе вод ее много извести. Течение этой реки довольно быстрое, но так как она в основном идет по ущелью, стесненному горами, то человек не в состоянии был воспользоваться водами ее подобно Каче, Алме и Бельбеку, и она больше полезна для мельниц, чем садам и огородам. Главное то, что река эта никогда не пересыхает полностью, что случается с остальными крымскими реками в жаркое и сухое лето.
Черной рекой завершается перечисление горных источников, находящихся у подножья С и СЗ склонов крымских гор. При этом мы обращали внимание только на более или менее значительные ручьи, но если бы пришлось перечислять едва струящиеся, то таковых наберется несколько десятков от Куушинского богаза (перевала) к Алуште до Кучук-Мускомьи. Ручьи эти вытекают по большей части из средней высоты Яйлы, они прозрачны, как хрусталь, прохладны, с чрезвычайно вкусной водой, но количество ее так незначительно что нередко она поглощается почвой или образует естественные пруды, заросшие красивым, плавающим на поверхности, растением водокрас (Xidrocharis mor-sus ranae). Лучшим считается пруд, находящийся на возвышенностях против татарской деревни Узунджа.
Все описанные реки, стекающие по северным склонам гор, имеют резко иной характер и состав воды по сравнению с реками, находящимися на противоположной стороне хребта. Они несравненно полноводнее, пробегают обширные долины по чисто глинистому грунту с быстротой не более 4 футов в секунду. В наибольших из них обитают мелкие породы рыб и раков, а в верховьях попадается и форель. Последняя, как и раки, в большом количестве живет в Черной речке, бесспорно имеющей самую холодную и лучшую из всех воду, так как проходимое ею пространство невелико, но изобилует горными породами.
Теперь перейдем к водам, вытекающим из южного подножия Яйлы, и впадающих в другую часть Черного моря:
Первым источником, поригодным к орошению садов и огородов от Феодосии по направлению к Южному берегу, считается Отузский, он образован несколькими незначительными ручьями, которые истощаются после наступления июльской жары.
Второй за ним - Козский. Он хотя дает и меньше воды, но в такой же степени удовлетворяет потребностям населения.
Третий - Судакский или Таракташский, это один из лучших источников, которому местные жители обязаны хорошей поливкой. Полагают, что речка эта названа татарами Су-Даг (лесная вода) не потому, что протекает лесами, а по имени некогда знаменитой Судгагии, вблизи которой вливается в нее с ЮЗ склона крошечный минеральный ручеек.
От Судака до последнего отрога южной стороны Яйлы водяные источники так часты, что невольно приходится согласиться с разумным мнением аббата Парамеля, что под всяким долинообразным углублением почвы, как бы оно слабо не обозначалось, лежит русло источника. И действительно, речки, о которых будет сказано ниже, в большинстве своем появляются в глубоких долинах, каковы: Шеленская, Воронская, Капсихорская, Туакская, Ускутская и прочие. Качества этих вод прекрасны у истоков, но некоторые из них - от Судака до Ускута - содержат в большом количестве глауберову соль. Лучшими считаются двенадцать источников в окрестностях Искута, четыре - возле Туака, девятнадцать около Улу-Озена, три рядом с Куру-Озеном и один возле Кучук-Озена.
Лучшим из всех по указанным долинам считается обширный Куру-Озенский (микро-потамос) источник, который, вытекая из отвесной скалы образует прекрасный водопад Джур-Джур. Родник этот никогда не пересыхает и, следовательно, неправильно окрещен Куру-Озенским (сухой рекой). Вернее было бы назвать его Биюк-Озенским, т.е. именем деревни, в окрестностях которой он появляется. От Куру-Озена до выхода к Алуштинской долине в нескольких местах по берегу моря пролегают русла давно исчезнувших рек, которые становятся временно действующими только после очень мокрой зимы и сильных дождей. Обширные русла эти, засыпанные массой раздробленного мергеля и заросшие мощной речной растительностью свидетельствуют о том, что в былое время здесь текли ручьи постоянные, иссякшие затем вследствие засорения в бассейне стока или из-за подмыва скальных пластов, провалов, оседаний и т.п. Впрочем, некоторые из них до сих пор имеют свои названия, так например Эды-Ев, Дуд-дерек, Канака, Лухара и т.п.
Немало источников есть в Алуштинской долине. Один из них вытекает из-под массива Демерджи, два - из шумского оврага. Соединяясь между собой они образуют речку Сезарлык или Демерджи-Озен, проходящую по восточной окраине долины. В окрестностях Алушты находятся всего шесть родников, а именно: Врисичесме, Сер-Ауз, Сасых-Чесме, Ай-Еры, Чашпурна и Аранлар-Хры. Девять ручьев возникают в окрестностях села Шумы, одиннадцать – возле деревни Демерджи, а семь других – в окрестностях деревни Корбеклы. Сливаясь, они составляют речонку которая орошает Алуштинские сады расположенные на западной окраине долины. Некоторые из них выносят из горных ущелий мергелевую почву, а другие сильно осаждают в русле известковые и железные начала.
После алуштинских несколько ручейков и признаки водостока попадаются в окрестностях горы Кастель. Дальше почтовый тракт беспрестанно пересекается глубокими оврагами, показывающим сток, появляющийся на поверхности только после сильных дождей.
В окрестностях Биюк и Кучук-Ламбата источников насчитывается девять, и кроме того неизвестное количество их подземными путями стекают в море. Это видно из легкого просачивания воды в тех местах, где мергелевые пласты приподняты и обнаруживают глинисто-каменистое наслоение. У Дегермен-Коя являются двенадцать ручьев, образующие речку Аранлар-Су. Далее, в окрестностях Кизильташа находится шесть родников.
Более заметной является речка Таката или Партенитская, ее образуют три горных источника, находящихся по соседству с Дерменкоем. Отсюда до Гурзуфа нет постоянных речек, но зато беспрестанно встречаются ручьи, лучшие из которых - Путамиц и Суук-Су.
Гурзуфская речка Авунда возникает верст за шесть от берега моря, куда и впадает, она состоит также из шести ручьев.
Никитинские источники вытекают: один из подножия Яйлы, а другой, известный под именем св. Иоанновского, у самой почтовой дороги. Оба эти ручья никогда не пересыхают и в вода их изобилует известковыми началами (сильно кальцинирована – В.Б.).
Верхне-Масандровский источник обращает на себя внимание постоянным изобилием воды, которая орошает множество садов и огородов вплоть до самой Ялты, ею же снабжаются и городские фонтаны.
Окрестности деревень Ай-Василь и Дерекой орошены тремя ручьями - Путамиц, Гува и Дильяри, известных раньше под названиями Панаш, Стамис и Темиара, которые в слиянии образуют речку Бала, никогда не пересыхающую. Главнейший из этих источников образует живописный водопад и изобилует форелью. Кроме них в лесу этом есть еще семь ручейков.
После этой речки несколько источников имеются у греческих поселений Фарфора и Аутка, сливаясь в одно русло они образуют реку, известную как Учан-Су (Кремасто-Неро). Первый из этих источников расположен при входе в деревню Фарфора и никогда не пересыхает. Вода его едва ли не самая вкусная в Крыму, второй ручей является в Аутке, но в жаркое лето пересыхает. Третий сходит в ту же деревню из подножья горы Эки-Чам. Четвертый, изобилующий водой, именуется св. Дмитриевским; пятый, спадающий с дерекойской Яйлы, носит название Алоницы. Шестой назван Учан-Су, он выходит из отвесной скалы и со страшным шумом летит в глубокую пропасть. Водопад этот, находящийся в густом лесу, после дождей принимает величественный вид, а издали представляется белоснежной пеленой, падающей с высокой скалы в зеленую чащу. У подножья этого водопада в одном из боковых гротов, наполненных всегда водой, обитает одно из редких земноводных животных - почти безголовый ящеровидный протей (hipochthon laurenti)*. Там же есть форель и рыбка из породы Dasterosteus с двумя пиками под животом и одной на спине. Вода Учан-Су так сильно пропитана известью, что во многих местах покрывает русло свое осадком, похожим на травертин. (Travertin). Незначительный ручек этот в летнее время года после дождей превращается в бешеную реку, которая, вырывая с корнями деревья и громадные камни, сносит их в море.
Со стороны Могаби в русло Кремасто-Неро вливается несколько ручьев из скал: Кизил-Кая, Горпано Сталони, Ставрея, Монаколя и Барбала-Дере. Ручьи эти именуются Кротирия, Ставас, Мекасу, Ставрис, Кара-Кунга и Гастагия. По наблюдениям моим, здесь есть очень много таких источников, которые едва показавшись снова исчезают в почве, а прочие едва приметной струей проходят не более 50 сажен от верховья. Из них важнейшим считается Биюк-Су (большая вода). Отсюда до окончания хребта Яйлы все источники имеют одинаковый состав вод, но некоторые обнаруживают осадок извести в таком изобилии, что образуются туфы оригинальных форм, пронизанные отверстиями в виде трубочек и чрезвычайно сходные с постройками морских зоофитов коралловой семьи.
За Ливадией водяные ручьи попадаются беспрестанно, но не многие из них доходят до моря. В Орианде их несколько, из них один образует довольно красивый водопад. В Гаспре три ручья после дождей превращаются в реку. В Мисхоре и Куреизе кроме временных речонок Томник-Дире и Гузлер есть несколько фонтанов. В Алупке почти на каждом шагу сочатся ручейки, кроме того с гор стекают речонки Кулуплы и Паста. До Лимены в ручьях также нет недостатка. В Кикенеизе и Кучук-Кое хотя и нет особого изобилия источников, но течение воды с гор подземными путями настолько сильно, что нередко переносит с места на место огромные куски земли и образует воронки глубиной сажен на тридцать. Последний раз такой провал случился осенью 1867. Затем ручейки появляются у морского берега подле деревушек Михалатка, Мшатка, Форос и Ласпи. Речки здешние называются Лимена, Кара-Дере-Озен, Кацевела, Челбака, Хоризо-Озен и Даста-Озен. Из них самыой лучшей по качеству воды считается Суук-Су, она вытекает недалеко от почтовой дороги и приходит в деревню Кучук-Кой. Описав проточные воды ЮВ склона крымских гор необходимо добавить что рано или поздно, когда эта полоса будет густо населена, без всяких усилий и затрат капитала открыто будет множество других ручейков, которые в настоящее время поглощаются наносной почвой и перегноем лесов. Все же существующие ныне источники имеют то удобство, что легко могут быть отведены от русла в различные стороны, что трудно сделать в степи, где большие реки прорезают землю глубоко и становятся непригодными для орошения.
После Южного берега пресной водой изобилует Бахчисарайское ущелье, там почти на всяком шагу встречаются фонтаны, а также Карасу-Базар, где в любом почти дворе есть колодец с прекрасной водой. Подобно Бахчисараю в прошлом столетии славились фонтанами Симферополь и Феодосия. В первый вода шла посредством водосточных труб из естественных резервуаров, открытых в южной половине города, и фонтаны эти были в старой его части по линии от кладбищенской церкви до Петропавловского собора. В детстве моем я видел эти трубы, заросшие осадком извести, вследствие чего и прекратилось истечение воды из них. Что касается фонтанов феодосийских, то они снабжались водой из искусственных запруд, куда собирались все дождевые и снеговые истоки с ближайших возвышенностей.
|
| |
| |
| Ялтинец | Дата: Пятница, 2015-07-31, 0:08 AM | Сообщение # 44 |
|
Нужный человек
Группа: Модераторы
Сообщений: 789
Награды: 1
Репутация: 3
Статус: Offline
| История говорит что при генуэзском владычестве один из главных бассейнов Феодосии воздвигнут был армянским епископом, а при турецком и татарском господстве тщательно расчищены были самые ничтожные на вид следы просачиваний, подобными мерами было создано до семидесяти пяти увеселительных фонтанов во дворах зажиточных беев и мурз.
До сих пор речь шла о проточных водах на поверхности полуострова. Теперь обратимся к причинам их явления и скажем несколько слов о той воде, которая добывается из почвы. Известно что источники берут начало свое в естественных резервуарах, образованных в горах действием подземного огня, в которых скапливается дождевая и снеговая вода посредством просачивания. Чтобы лучше убедиться в этом, взойдем на Яйлу и остановимся на той части ее, которая служит центром скопления вод, образующих Черную речку, Коккоз, Озен-Баш, ручьи Алупкинские, Ориандские, Аутинские и Дерекой-Айвасильские. Местность эта во многих местах изрезана оврагами, громадными котловинами и бездонными провалами, куда сбегают все почти дождевые и снеговые воды, выпадающие верст на 20 в окружности. После этого следует второй ярус с такими же насечениями и котловинами, а в некоторых местах и третий. Все они задерживают воды источников до того времени, пока не последует поглощения их мягкой почвой. На равнинах же, всегда покатистых к центру, образуются обширные озера (болота), которые также исчезают по мере всасывания в землю и естественно наполняют скрытые от глаз гроты. Татары, взглянув на эти болота, всегда безошибочно определяют количество воды в соседних источниках и как только они пересыхают, спешат отгонять стада в низменные пространства.
Как не существенны эти причины, но при подсчете числа снежных и дождевых дней, количества их, испарений и влаги при постоянных ветрах, мы неминуемо приходим к выводу, что если б на вершины Яйлы выпадало вдвое больше снегов и дождей, то и в таком случае их не может хватить для снабжения всех крымских рек, ручьев и колодцев. Обстоятельство это невольно заставляет согласиться с мнением г. Фольгера, полагавшего что дожди и снега представляют не слишком существенный вклад в образование источников, а роса и туманы имеют предпочтительное влияние. В доказательство своих взглядов ученый этот не без оснований утверждает что изобилие источников на Вест-индских островах и на о. Св.Фомы при крайне скудных дождях зависит именно от росы и туманов.
Теперь обратимся к добыче воды в южной и юго-западной окраинах Тавриды, где нет источников и куда хотя и подходят наибольшие реки из юго-восточных склонов гор, но это случается очень редко в летнее время, и притом они могут удовлетворять потребности обитателей, живущих только по берегам их. Такие места начинаются от окрестностей Балаклавы, где, по рассказу древних греческих историков, был источник Нимфей, (Кифало-Вриси) впадающий в бухту Симболон. В этом нет сомнения если припомним что и англо-французы во время Крымской кампании открыли в соседних горах несколько ручейков, в совокупности образовавших такой обширный резервуар что войска интервентов не терпели недостатка в воде. В настоящее время ручьи эти засорились и местные жители нередко достают воду из колодцев. Вода эта из подземных ручьев, прохладна и весьма приятна на вкус.
На Трахейском полуострове сегодня есть только один источник при Георгиевском монастыре, а на всем остальном пространстве обитатели хуторов добывают плохого качества воду из колодцев. Между тем, судя по развалинам водопровода в Херсонесе и сведениям о том, что город этот взят был великим князем Владимиром только после отвода воды, снабжающей его жителей, ясно что в былое время и эта местность орошалась источниками.
Юго-западная половина и вообще вся центральная часть Таврического полуострова, куда не достигают поверхностные источники, изобилует колодцами, неглубокими по сравнению с северной полосой и отличающимися глинисто-меловым вкусом воды. На этом пространстве я не встречал ни одного горько-соленого колодца, но от Симферопольского уезда эти последние попадаются беспрестанно и главное в самом близком соседстве с источниками пресной воды.
Для завершения рассказа о пресных водах Тавриды, приведем записку, прочитанную г. Глазенапом 8 марта 1867 г. на общем собрании императорского Географического общества об исследованиях снаряженной по Высочайшему повелению экспедиции для исследования причин оскудения вод в Крыму, и для составления систематического плана к обводнению и облесению этого края.
Глазенап прежде всего коснулся значения, какое представляет для Крыма вода, необходимая для орошения садов и плантаций, причем указал на блистательную будущность края при условии обильного водоснабжения и на неизбежную гибель его, если не будут приняты самые энергичные меры к улучшению настоящего положения.
Против этого грозного пункта речи мы должны возразить что ученая экспедиция пожелала очень уж многого для садов и плантаций Тавриды которые, как известно, не везде могут быть разводимы с достаточной пользой. Фруктовые сады требуют более или менее прикрытого от сильных ветров положения, табачные огороды таких мест, где заморозков не бывает до половины сентября, а виноградные плантации, растущие хорошо и без воды - защиты от влияния северных ветров по крайней мере до 1-го сентября, чтоб ягоды окончательно дозрели. Все подобные места давным-давно уже заняты в Крыму и приносят немалую выгоду тем, кто разумно посвятил себя этого рода деятельности.
Не менее странны выводы экспедиции о необходимости самых энергических мер к водоснабжению Крыма дабы предотвратить неизбежную гибель его. В этом мы замечаем только излишнее усердие членов комиссии, незнакомых с прошлым Тавриды и не принявших в соображение что кроме проточных вод край этот постоянно освежается влажными ветрами с моря, нередко обильной росой и туманами, а при этих условиях едва ли небольшая страна, со всех сторон окруженная морями может дойти до такого страшного положения которое предсказывается выводами ученой экспедиции. Далее г. Глазенап говорит что основанием для первоначальных выводов экспедиции послужили два главных научных положения: 1) количество осаждаемой атмосферной влаги зависит от площади лесов на полуострове и 2) что изобилие или скудость воды в реках и источниках, а также в подземных резервуарах, зависит от количества падающей в виде дождя или снега атмосферной влаги.
Поэтому экспедиция прежде всего занялась подробным осмотром лесов, проточных вод и геологическими изысканиями для решения вопроса: может быть найдена в Крыму артезианская вода и в каких именно местах? Эти изыскания привели к следующим результатам: лесов в Крыму сохранилось относительно немного, не боле 236000 десятин и за исключением казенных, хорошо оберегаемых, остальные беспощадно истребляются самыми нерасчетливыми порубками, так что самооблесение вырубленных площадей, несмотря на роскошную и быструю растительность, при теперешних порядках немыслимо.
Реки все засорены вековыми наносами щебня, под которыми - при постепенном оскудении источников - вода в сухое время года совершенно пропадает на расстоянии 30-35 верст от истока. Кроме того существует еще другое зло - совершенно произвольное распоряжение водой, которую владельцы земель в верховьях рек нередко отводят всю без исключения на свои плантации, к ущербу нижних владельцев.
Что же касается лесов, то г. Глазенап находит возможным не только сохранить пока существующие, но даже в относительно короткое время увеличить площадь их посредством самооблесения вырубленных частей и посредством постепенного лесонасаждения в степях. Для увеличения же количества проточных вод и для более равномерного протекания их он полагает возможным собирать снеговую и дождевую воду в резервуары, устраиваемые в горных ущельях и долинах, а излишнюю задерживать посредством разного рода запруд и барражей, чтобы полученными запасами снабжать реки во время засух и бездождий. Независимо от этого он считает полезным расчистить разысканные экспедицией обильные ключи, берущие начало в подземных резервуарах, а в заключение выражает несомненную надежду на получение обильной артезианской воды во всей обширной долине Крыма, замкнутой с юга хребтом Яйлы, с севера Тарханкутским мысом, а с востока Судакским горным переломом.
Посмотрим в какой степени все сказанное г. Глазенапом заслуживает доверия на взгляд людей, хорошо знакомых с предметом, о котором так смело говорил представитель экспедиции:
а). Во-первых, наука еще не доказала решающего значения лесов в происхождении дождей, и мы вправе думать что если бы весь Таврический полуостров был покрыт лесами, то все влажные испарения быстро уносились бы в более отдаленные пространства постоянно дующими с моря ветрами; 2) Во-вторых ручьи мало зависят от дождей и снегов, что доказывается многими местами на земном шаре, где их почти не бывает.
И что по нашему для наличия их недостаточно даже и соседства громадных лесов, если только не будут способствовать этому западные ветры всегда почти верные предвестники дождей. Следовательно экспедиции незачем было сосредоточивать все свое внимание на лесах Тавриды, испарения которых переносятся в северные губернии Новороссийского края.
б). Касательно исчезновения рек от засорения русла: мнение это справедливо лишь для тех случаев, где реки не имеют покатистого течения и где они, во время разлива, не мчат своих вод с такой быстротой, что разрушают громадные основания мостов и с корнями вырывают старые деревья.
Экспедиции следовало бы в этом отношении обратить внимание на верховья источников, которые очень часто засоряются как из внутренности водохранилища, так равно и снаружи осыпями камней, земли и щебня.
с). Всего интереснее в речи то место, где г. Глазенап для блага Тавриды полагает возможным собрать снеговые и дождевые воды в резервуары, устраиваемые в горных ущельях и долинах, чтобы сделанными запасами снабжать реки во время засух и бездождий. Нам кажется что более гигантского проекта до настоящего времени никто не предлагал. К этому следует добавить что все пространство, примыкающее к горным источникам занято татарами, в основном занимающимися садоводством и совершенно не интересующимися огородными овощами и другого рода плантациями.
д). Ученая экспедиция, высказывая надежду на открытие артезианской воды на пространстве до Судакского горного перелома, умолчала о подобной возможности открытия ее тем же способом на Керченском полуострове. Надо полагать что местность эта, как более других нуждающаяся в текущих водах, не исследована, и что экспедиции неизвестно было о существовании в окрестностях Феодосии и Керчи родников и колодцев.
Ясно, что подобная речь, как и сами труды ученой экспедиции, никак не обратили на себя внимания татар, сознающих что положение их не настолько отчаянное и что ученым этим следовало бы заняться более серьезными исследованиями в Крыму тех мест, где люди крайне нуждаются в хорошей воде и принужденны пить воду горько-соленую или из гнилых болот, кишащих червями и лягушками. Вот здесь наличие воды из артезианских колодцев могло бы заставить русского человека заняться огородами и садоводством, что улучшило бы его быт и вообще благосостояние этих печальных на вид степей.
Повторяем: либо эти предполагаемые колодцы, разбросанные по Евпаторийскому и Перекопскому уездам, а также Керченскому полуострову сделают Тавриду благополучной страной, либо рано или поздно правительство поймет необходимость отвода сюда части воды из Днепра, которую легко будет раздробить на несколько каналов руководствуясь теми мерами и правилами, которые некогда приняты были маврами в Испании и довели эту страну до баснословного величия.
До тех же пор, пока будет исполнен этот гигантский труд (Днепр течет более чем на 126 саж. ниже центра Тавриды), мы советовали бы для улучшения сегодняшнего орошения обратить внимание на советы профессора Козловского, а именно:
1) произвести расчистку всех источников, родников и болотистых мест по течению рек и выпрямить их русла насколько это возможно.
2) уменьшить испарение и просачивание воды под землю, для достижения чего необходимо:
а) соединение нескольких русел в одно там, где они разделятся на несколько, или сужение там, где оно непропорционально широко;
б) расчистка и углубление русла там, где оно заросло травами или занесено хрящом либо илом;
в) выправление русла в тех местах, где оно извилисто и мелко;
г) облесение русла в тех местах, где это особенно важно, например при течении рек по степям.
И, наконец, для защиты от внезапных наводнений и сбережения дождевых вод, можно вспомнить о незатейливой системе запруд Журдана и тех способах, которые приняты в Сибири на горных заводах.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Геогностические образования
При серьезном изучении Таврического полуострова мы безошибочно можем определить, что появление Крымских гор находится в зависимости от причин, выдвинувших массу Карпатских и Кавказских гор. Вот что говорит об этом профессор Хр. Гассгаген: Карпатские, Таврические и Кавказские горы принадлежат к одной и той же системе поднятия, к тем же причинам и следствиям: всюду порфиры, трахиты, базальты, диориты или гринштейн одинаково действуют, рассекая, поднимая и преобразуя горы, то в средине, то по правую, то по левую сторону; эти скалы, одолженные своим происхождением огню, проникают чрез осадочные формации в самых разнообразных видах. Иногда видна их тесная связь с деятельностью ныне потухших вулканов, как на Кавказе, так и в Крыму. Этого мало, открывается еще остаток этой вулканической деятельности в сопках или вулканах, извергающих грязь на обоих берегах Керченского пролива.
Геогностическая система Крыма может быть разделена на три большие группы*:
1) Горы, заключающие серую вакку, глинистый сланец (phyllade) кремнистый сланец, пудинг, красный конгломерат, вонючий известняк, приближающийся иногда к юрскому известняку и переходящий в весьма немногих местах в оолитский известняк и наконец юрскую и меловую формацию.
2) Степь, которая опираясь о подошву гор, начинается самым младшим известняком, который исчезает с приближением к формации меловой и юрскому известняку.
3) Плутоническая группа, заключающая в себе трахиты, порфиры, диориты и гринштейн, словом изверженные горные породы.
|
| |
| |
| Ялтинец | Дата: Пятница, 2015-07-31, 0:08 AM | Сообщение # 45 |
|
Нужный человек
Группа: Модераторы
Сообщений: 789
Награды: 1
Репутация: 3
Статус: Offline
| Вдоль ровной степи, особенно плоской в Крыму, возвышается мало-помалу и незаметно, переходя чрез меловую формацию, цепь гор, пробегающая словно могучая стена, от Балаклавы до Феодосии, на пространстве около 175 верст. Основа этой цепи состоит из глинистого сланца и серой вакки. И так непрочное свойство первого, который повсюду составляет основу цепи, сообщает особенный и отличительный вид этой длинной и узкой основе, которая состоит из контрафорсов или округленных холмов с длинными хребтами, покрытыми особенной растительностью и прорезанными глубокими и узкими оврагами, перпендикулярными к оси гор. Крымской глинистый сланец или Phyllade заключает в себе все отличительные свойства филада западной Европы, но имеет тот же черный, темный, серый или пепельный цвет, вмещает в себе те же самые частые слои кремнистого сланца, многочисленные трещины коего часто усеяны гнездами кристаллов кварца, довольно прозрачного, как, например, в окрестностях Айданиль, Алушты и Биюк-Ламбата.
Поднятие порфиров, диоритов и гринштейна - продолжает г. Гассгаген - произвело в филаде изменения весьма замечательные. Преимущественно в соседстве извержений или сводов диоритов и диоритических порфиров, проникнувших сквозь филад, невозможно различить ни слоистого состава, ни наклонения. Все находится в ужасном беспорядке, но на некотором расстоянии беспорядок этот становится меньше, хотя пласты все остаются чрезвычайно перемешанными, так что редко находишь их в естественном положении: они поднимаются словно волны на большие высоты, снова ниспадают и восходят. Прекрасный образец этого сложения глинистого сланца, произведенного подъемом Аю-дага, усматривается близ Дермен-Коя, выше дер. Партенита на Южном берегу.
Подъем горных огненных пород, ниспровергнувший сланец, изуродовал также серую вакку, которая большею частью находится над сланцем (Phyllade), но серая вакка состоит из плотных более однородных и толстых пластов, вследствие чего перевороты производились в них более массами, нежели отдельными видами. Серая вакка, которой толща увеличивается в центре цепи в Демерджи и уменьшается на оконечностях, также сменяется иногда глинистым сланцем. Цвет ее серо-зеленый, нечистый; она расположена слоями, которых поверхность, равно как и масса, часто заключает в себе обугленные частицы односеменодольных растений.
Над серой ваккой встречается конгломерат, состоящий из голышей кварца, сланца, рогового камня и из низших горных пород, которые соединены между собой цементом глинистым и известковым красного цвета. Расположение этого конгломерата не повсеместно, а так напр. У подошвы Чатыр-Дага, где серая вакка приобретает толстоту около тысячи футов, находится огромное гнездо его. Затем появляется в окрестностях Балаклавы, в долине Ангара и в разных других местах.
Вершины всей цепи гор Таврических оканчиваются вонючим известняком, большая часть которого изменилась б некоторый род мрамора или известковой горной породы, способный получать вид мрамора. В других местах находят известняк темный, плотный более или менее проникнутый горным смолистым веществом, известный в Германии под названием Stinkkalk и Stinkstein (вонючий камень), потому что от трения в нем является смолистый и пригорелый запах. Известняк этот чрезвычайно раздроблен: повсюду он имеет огромные трещины, наполненные отломками той же самой горной породы, то округленными, истертыми, раздробленными, то свежими угловатыми, соединенными грубым известковым цементом. Эта группа известняка, по крайней мере, в 1,500 ф. толщины составляет ту громадную скалу, которая переделяет Крым в юго-восточной оконечности и разнообразит его интересными видами. Цепь гор, основанная на серой вакке и филаде, обращена своей отвесной стороной к морю; между тем как оконечности ее погружаются в него мало-помалу в Отузе и Балаклаве. От этих оконечностей она поднимается постепенно и достигает наибольшей высоты в центре, где глинистый сланец и серая вакка возвышаются до 3,000 футов над уровнем моря.
О высоте и ширине наибольших Крымских гор мы скажем в последующей за сим главе.
Достигнув вершины горной цепи, замечаешь, что вдруг прекращается с вонючим известняком весь ряд формаций переходных и вторичных. Гладкие равнины хребта, слегка наклоненные к северу, пересекаются головами кряжей, которые своей отвесной стороной обращены к морю и быстро понижаются также к Северу.
|
| |
| |
|
|
|
|
